Второгодка. Старая школа рулит

Март 1995, Верхотомск, областной центр

— Никитос! — позвал я.

Мой товарищ оторвал взгляд от круглосуточного ларька и обернулся, выпустил из руки разлапистую сосновую ветку. Она пружинисто взмыла, возвращаясь на место, закачалась. Сверху полетели редкие снежные хлопья.

— Ну, ты как? — подмигнул я.

С этим делом он был весь на стрессе, на нервáх, осунулся, на привидение стал похож. Да я и сам был на взводе.

— Нормально, — неохотно ответил он и отвернулся.

— Никит, хорош уже. Мы с тобой кто?

— Чего? — он снова повернулся ко мне и нахмурился.

— Ну, — развёл я руками, — кто мы с тобой такие?

— Менты, — ответил он с презрением и сплюнул на облизанный солнцем и заледеневший к вечеру снег. — И дебилы, вот кто.

— Блин, братан, ну хорош уже, — примирительно улыбнулся я. — Понятно, что менты, я ж не об этом. Мы с тобой последние защитники справедливости, забыл? Весь мир только на нас и держится. И у нас есть принципы, так?

Он кивнул и посмотрел в сторону, на дорогу, по которой, стуча шипами, промчал бордовый «Пэтрол».

— Если бы не эти принципы, — мрачно сказал он и достал из кармана пачку «Парламента», — мы бы с тобой давно на таких же гоняли.

Это он, чтоб меня позлить. Была у него такая привычка.

— Нет, братишка, — невесело усмехнулся я. — Если бы не эти принципы, я бы сейчас здесь не стоял, потому что тогда в Афгане, в том ущелье ты помчался бы с первым отделением спасать свою шкуру. Вот что было бы. А потом и сам остался без башки, потому что я бы уже не смог вышибить мозги тому духу, да? И гранату тоже, наверное, помнишь? Не забыл ещё?

— Не забыл, — процедил он сквозь зубы и снова уставился на ларёк, разминая в пальцах сигарету. — Только с тех пор многое изменилось и никаких принципов и правил давно не осталось. Посмотри вокруг. Каждый сам за себя и выживает, как может.

— Ты походу американских боевиков насмотрелся. Ладно, короче, хочешь делать вид, что ни чести, ни совести не существует, вали домой, я один разберусь. Задолбало твоё нытьё слушать.

— Ага, — хмыкнул он. — Рэмбо, в натуре. Разберётся он. Ты с бабой своей разобраться не можешь, а тут разберёшься, да? Насмешил, блин.

— Так! Никитич, это чё за базар, я не понял!

— Да ничё-ничё, кто тебе скажет-то если не я? Ты ж у нас Бешеный. Тебя, кроме твоих дурацких правил, кроме кодекса твоего ничего больше не интересует. Все вокруг в дерьме по уши, а ты один чистенький. А Катюхе твоей жить хочется, пока молодая и красивая. Другая бы давно загуляла, или бросила. И не потому что сука, а потому что тебе на всех плевать. И на неё плевать, и на меня тоже. А вот на эту шлюху Юлю не плевать почему-то. Ты, может, шпилишь её между делом?