Глава 1
Осознавать себя я начал в четыре года. Шестого
сентября 1964 года, как раз в день моего рождения.
День рождения ребенка – это еще один повод
выпить. Была бы выпивка, а повод всегда найдется.
- Ну что, за именинника, - провозгласил средний
брат моего отца и поднял рюмку, к которой сразу потянулись еще
четыре рюмки.
- А мне? – остановил я их детским, но достаточно
резким голосом. Я уже знал, что я не какой-то там ребенок-сосунок,
а человек с богатой биографией и заслугами, которые позволяли моему
отцу, рабочему механического завода жить достаточно обеспеченно.
Благодаря мне родственники моего отца были живыми и не были
перемолоты молохом новой мировой войны.
- Чего тебе? – удивленно спросил мой
отец.
- Как чего? – переспросил я. – Как и всем
водки!
- Какой водки? - еще больше удивился
отец.
- Обыкновенной, - сказал я, - белой.
- Так, - сказал отец, - ну-ка марш из-за стола.
Для тебя вон в сторонке есть маленький столик и не дело тебе сидеть
со взрослыми, слушать, что они говорят и видеть, что они
пьют.
В моей прежней жизни отец был фронтовиком,
прошедшим по фронтам с первого до последнего дня войны, и был очень
резким в принятии решений и их реализации. На будущий год была бы
четвертьвековая годовщина победы в той войне, но не было никакой
войны и многие граждане, имевшие работу и профессию, жили зажиточно
и благообразно.
Я встал из-за стола и вышел в коридор комнаты,
где мы жили. Я неоднократно видел нашу коммунальную квартиру, но в
моей памяти постоянно вертелась коммуналка из двух комнат в
восьмиквартирном двухэтажном доме с фонарями, построенном немецкими
военнопленными после великой войны. Сейчас не было никакого
коридорчика, а был длинный коридор, увешанный детскими ваннами и
велосипедами всех типов и с дверями по обе стороны
коридора.
Я вышел во двор, и он мне показался чужим вместо
уютного дворика, огороженного металлическим забором, отделявшим
палисадник от тротуара и обязательной водоотводной канавы,
называемой кюветом.
На скамейке у входа не было никого. Кумушки,
которые строем обсуждают каждого, кто мимо них проходит,
разлетелись по квартирам кормить домочадцев обедом, обеденный дух
сдунул всех до единого пенсионеров, некоторых даже застал врасплох,
не дав спокойно почитать газету, которая так и осталась на лавочке
помятой, но все равно целой.
