Попытки внести ясность

Когда я с ней попрощался и вернулся домой, я понял, что забыл ключ от квартиры, а родители были на даче. Вообще-то, запасной ключ всегда был у соседки, но будить ее было неловко, ночь все-таки, да и спать не хотелось, надо было все переосмыслить, я вспоминал ее голос, смех, серые глаза, русые волосы, светло-зеленый сарафан с небольшим вырезом на груди. Поэтому уехал на автобусе на вокзал, до четырех часов утра толкался в залах ожидания, бродил по переходным мостам и перронам; когда большие электронные часы над зданием вокзала показали 4:30, вышло солнце, порозовели окрестные дома и улицы. Я двинулся обратно, шел через весь город, по мосту через реку, вернулся около шести утра, постучал к соседке, взял ключи, открыл квартиру и проспал до обеда.

Проснулся с четким пониманием того, что надо начинать новую жизнь. Вернее, возвращаться в старую. Собирать себя по кусочкам. Открыл записную книжку и стал писать план на лето: что сделать, какие книги прочесть. Но с чего начать? Вспомнил ту маленькую библиотеку, куда ходил в 10 классе. Решил туда опять записаться. Это будет символично. В библиотеке, в разделе советской поэзии, привлек внимание маленький сборник белого цвета с тонкой корочкой, фамилия автора была незнакома, открыл на первом стихотворении: «Я снова юность повторяю, уроки давние твержу».

На патронном заводе требовались грузчики в ночные смены. Я устроился в цех вытяжных автоматов. Эти огромные станки производили заготовки для гильз, в цехе стоял такой шум, что нам, рабочим, если возникала редкая потребность общения, приходилось кричать друг другу. Мне надо было на тележке возить гильзы от автоматов в печи, где они проходили обжиг. Работа не была непрерывной, вернувшись с пустой тележкой от печи назад к станкам, можно было посидеть пять минут, подождать следующей партии. Во время этих коротких передышек я придумал себе занятие – оказывается, если захотеть, можно услышать в непрерывном шуме и грохоте станков человеческие голоса, могучий хор. Этот воображаемый краснознаменный ансамбль выводил в ночи знакомые мелодии про соловьев, спящих солдат, про о чем-то шумящие березы.

Днями я отсыпался, а вечерами часто уезжал на Западный, туда, где она жила. Но я не знал точно, где. Простая мысль – узнать адрес через общих друзей – почему-то не приходила в голову. Я просто бродил вслепую и старался угадать.