…Как я устал от неудач. От скучных, однообразных дней. Безденежья. Проблем, решить которые мне не по силам. Говорят, что это временно. Надо подождать. Это такая черная полоса. Она закончится и будет другая, светлая. Но я и ждать устал. И я решил попробовать перейти эту полосу неудач. Я встал. Выбрал направление. И пошел.
Но оказалось, что это совсем не полоса. Передо мной простиралось поле. Я шел, и ему не было конца. И даже не поле стелилось передо мной. Скорее, степь. Все не паханое, без конца и без начала. Оно уходило за горизонт.
Я верю, что дорогу осилит идущий. Но в этой пустынной местности не было дорог. Небо затянули тучи, и определить направление, куда идти, стало невозможно, даже если бы я решил вернуться назад, ни днем – по солнцу, ни ночью – по звездам.
Я шел, просто шагая вперед. Единственным ориентиром оставалась моя интуиция и надежда на провидение. Я шел весь день, пока светило солнце, и продолжал идти, когда наступила ночь и стало темно. Я не задумывался об отдыхе и не останавливался. Силы заканчиваются сами по себе. От нас не зависит, когда это произойдет, и тогда ты неизбежно упадешь на землю.
Так бывает, что темнота – помощник в дороге. В темноте я увидел слабые огни. Где-то далеко светились то ли уличные фонари, то ли окна домов. Я ускорил шаг и сразу почувствовал невообразимую усталость. Но свет манил и вселял надежду. Теперь у меня появилась цель, к которой надо добраться.
Я шел на этот свет, как, наверное, бабочки летят на него ночью, не понимая, что их ждет там, где свет. Но они все равно летят к нему. Так, видимо, устроено в природе, что свет манит к себе все живое. И из этой ловушки выбраться уже невозможно. Свет вселяет надежду – там, где он есть, все хорошо.
Усталость усиливалась все больше. Но наступил предел, когда я перестал ее ощущать. Огни приближались, и можно было различить, что это светятся окна небольшого дома. И я дошел до него.
Поднявшись по невысоким ступеням, я открыл двери, они оказались незапертыми, и вошел внутрь. Внутреннее помещение, где я оказался, напоминало холл гостиницы. За стойкой регистрации сидел пожилой седовласый мужчина – портье. Он дремал и одновременно смотрел в телевизор. Звук на телевизоре был приглушен, и беззвучные изображения на экране причудливо сменялись.
