Это утро началось с языка. Горячий, настойчивый, между бёдер — я выгнулась во сне, потому что слишком хорошо... слишком реально. Я простонала, сжала бёдра, а потом...
Потом — лапа по щеке.
— Смета-а-а… — всхлипнула я, просыпаясь.
Кот с достоинством сидел рядом и смотрел, как будто всё знал.
— Ты вообще в курсе, какой сон ты сейчас испортил? — пробурчала я, натягивая одеяло повыше, словно это могло вернуть наваждение.
Он, не моргнув, запрыгнул ко мне на грудь и ткнулся тёплой мордой в шею, гулко замурчав.
Образы сна ещё не ушли. Сильные руки. Яркие вспышки за закрытыми глазами. Запах дыма. Огонь — в теле. И голос. Низкий, почти шепот: «Дыши. Я с тобой».
Я тогда не знала, что скоро услышу эти слова по-настоящему. И что этот сон... будет не просто сном.
Сейчас же, натянула одеяло выше, как капюшон, надеясь, что кот отстанет. Наивная. Вскоре его тёплая морда ткнулась мне в ухо.
— Ну всё, ладно, встаю… — выдохнула я, вываливаясь из постели, как ленивый блин со сковородки.
Кофе в этот день получился особенно удачным. Горький, крепкий, обжигающий — как надо. Я стояла у окна с чашкой в руках, наблюдая, как октябрь потихоньку сбрасывает последние листья. Деревья за окном были почти голыми — как будто уже приняли зиму и просто ждали снега.
Я любила такое утро. Без звуков, без спешки. Только я, кот и моя маленькая квартирка, которую я искренне обожала. Каждый скрип пола, каждый отражённый отблеск на потолке — всё моё.
Я давно уже привыкла быть одна. Это не было болью или драмой — просто привычка. Как выключать свет ногой или спать в футболке с чужого плеча, которую всё равно уже не вернёшь. Это была моя жизнь.
Я работала фрилансером — фотографом и ретушёром. Люди часто говорили, что у меня «глаз как рентген» и «руки как у волшебницы». Но за красивыми картинками скрывались бессонные ночи, перелившиеся в неравномерный ритм жизни. Заказчики, дедлайны, кофе, редкие встречи с друзьями, и вечерние звонки мамы, где она рассказывала про доставучую соседку.
Но иногда... иногда было ощущение, будто внутри что-то затихло. Не умерло, нет. Просто как лампочка, которая всё ещё работает, но тускло. Еле-еле. Или как фонарь с разрядившимися батарейками.
В тот вечер, когда случился пожар, всё было как обычно. Я работала над фотосессией для спортивного бренда. На экране сияли идеально вылепленные тела, девушка в топе, парень с обнажённым торсом. Я зевнула, открыла музыкальное приложение и включила любимый плейлист с дождём. Любила работать под шум — он маскировал внутренние тревоги. Несколько часов непрерывной работы. Волосы мешались, протянула руку, но на столе пустота.
