Когда я проснулась от тревожного сновидения, в доме
было тихо. В комнате еще царила предрассветная белесая мгла, из-за
которой вся обстановка выглядела зыбкой и нереальной. То ли сон, то
ли явь — не разберешь. Ночной кошмар сразу же лишился своей силы,
вылинял и превратился в какие-то бессвязные обрывки: бег сквозь
душную ночь, когтистые руки, тянущиеся из болотной воды, оскаленные
черно-багровые пасти — в общем, все то, что обычно снится людям в
полнолуние. Проклятая полная луна всегда вытягивает из человеческой
души самое муторное…
Я лежала неподвижно, глядя в потолок, почти
неразличимый в утреннем сумраке. Кошмар еще не отпустил меня — мне
виделись какие-то клубки черноты, которые прятались по углам. Но я
знала, что это всего лишь мое взбудораженное воображение — в этом
доме давно не обитали ни домовые, ни духи.
В звенящей тишине слышно было, как где-то за рекой
надрывался петух и мерно поскрипывало мельничное колесо, хоть
мельница располагалась не так уж и близко от дома. Это успокаивало.
Все было так же, как и вчера, позавчера и целую вечность до
того.
Ставни были распахнуты настежь, и ничто не
препятствовало проникновению первых утренних звуков в мою маленькую
комнатку, окна которой выходили в старый яблоневый сад. Летом я
всегда перед сном оставляла окно открытым. Мне нравилось засыпать
под стрекотание сверчков и шорох ветра в листве — то тревожный, то
убаюкивающий. Еще чуть-чуть, и можно было поверить, что это мой
старый родной дом, который я так давно покинула, не зная, что
никогда больше не вернусь туда. Точно так же там срывались с ветвей
яблоки и падали на землю в теплых летних сумерках; так же пел
вдалеке соловей, и даже в воздухе витали те же ароматы скошенной
травы и прелой лесной листвы…
Веки сами по себе начали слипаться, и я уже почти
поддалась соблазну. Еще самую капельку полежать бы, свернувшись в
клубочек под теплым лоскутным одеялом…
Нет. Полчаса — и солнце взойдет. Следовало выкинуть
из головы бередящие душу воспоминания и подниматься.
…Я была служанкой. Самой обычной служанкой при
скучном господине, жизнь которой вертится вокруг немытой посуды,
нестираных подштанников и неполотых грядок, даже краешком не
прикасаясь к интересным, захватывающим дух событиям, которые
случаются с другими, храбрыми и умными людьми. Где-то рыцари
спасали благородных дам из заколдованных башен, где-то герои
убивали драконов, в морях ундины топили моряков и просто
купающихся, в горах гномы ковали волшебные кольчуги (это, пожалуй,
не намного легче моих обязанностей, в отличие от всего
предыдущего), а я в это время драила полы и ощипывала кур. И вполне
естественно, что от этого мне иногда хотелось попросту завыть.
Особенно по утрам.
