ГЛАВА 1
Полуденный свет бил в большое окно, раскаляя воздух в аудитории до предела. Я прищурилась, попыталась закрыть глаза ладонью, но рука быстро устала, а дышать становилось все сложнее. Студенты в синих мантиях из плотной ткани краснели, бледнели и обливались потом, но упорно строчили на листах ответы на мой вопрос. Скрипели перья, а иногда — как мне казалось — и их мозги. Мое положение несколько лучше, чем их: на мне только легкая блуза и широкие штаны, больше напоминающие юбку. Хотя ходить в них неудобно, демоны бы побрали правила Академии.
Прошло еще десять минут, и духота в аудитории стала совершенно невыносимой. Я прошла вдоль рядов парт к выходу, попутно заглядывая в листы с самостоятельными работами. Судя по количеству написанного, студенты уже почти закончили. Стоило мне подойти к двери и повернуться спиной к ученикам, как они зашуршали шпаргалками. Ну что ж, по крайней мере подготовили их — уже неплохо.
С массивной деревянной дверью пришлось повозиться. Сначала она никак не хотела открываться, а когда я, разозлившись, резко рванула ее на себя, ржавый механизм доводки потянул створку назад. Пришлось подпереть ее стулом. Я еще немного постояла спиной к группе, наслаждаясь прохладой, просочившейся из темного и пустого коридора, но не стоило давать студентам слишком много времени на списывание.
Когда я повернулась, шорох ненадолго усилился — очевидно, из-за попыток спрятать листы с подсказками — а потом в кабинете снова воцарилась тишина.
Я медленно вернулась к преподавательскому столу и оперлась прямо на его край. Если сяду на стул, то меня начнет клонить в сон. Сущая пытка работать, когда за окном поздняя весна. Сейчас бы в экспедицию. Пусть и в осточертевшие руины на побережье. Все лучше, чем мариноваться в стенах Альма-Матер.
Наконец, один из отличников завершил работу и передал ее мне. Рыжие кудри блеснули в солнечных лучах, когда высокий, худощавый парень подходил к моему столу. Протягивая мне исписанный с обеих сторон лист, студент попытался сунуть не в меру длинный во всех смыслах нос в журнал с отметками, но я легким движением захлопнула массивную тетрадь. К концу года она истрепалась и напоминала скорее черновик старой диссертации, чем важный документ.
Парень понял намек и с ехидной усмешкой вернулся за парту. Вслед за ним потянулись и остальные, и вскоре на моем столе уже красовалась кипа бумажек. Ненавижу читать работы студентов, обычно провожу устные опросы, но под конец года приходится идти на некоторые жертвы, чтобы оценки были как можно более справедливыми.
