ЧАСТЬ 1. Глава 1. Гости с севера
Малене хотелось закрыть ладонями уши, чтобы не слышать звуков, доносившихся со двора. Громкие, властные окрики завоевателей, что топтали благодатную землю Маравы, зловещий звон металла, детский плач, стенания и мольбы перепуганных челядинок – никогда еще на ее памяти беда не подходила так близко к родному дому.
Враг нагрянул с севера, подобно грозовой туче, принес на остриях мечей смерть, кровь и слезы мирному народу Маравы. Отец Малены, бесстрашный воевода Ройн, держал Людов-град без малого два дня, прежде чем отряды граннов предали его и трусливо бежали прочь, на свои пока еще не захваченные земли. Главные городские ворота дрогнули под натиском врага, защитников сокрушили в жестокой схватке, и в Людов-град въехал верхом на белом коне кифийский князь Велигор.
Малена успела рассмотреть князя за то короткое время, пока целилась из лука в один из его наглых водянисто-голубых глаз. Не так уж и молод, как о нем болтали: уже встретил, поди, тридцатую весну. Белобрысый, косматый – даже патлы свои не собрал, дикарь, растрепал по плечам, однако венец из начищенного серебра не забыл на голову нацепить. Северяне-кифийцы любили разрисовывать лица боевыми узорами перед боем, походя при этом на жутких страхолюдин, но этот лицом чист, вот только хотелось стереть с него надменно-довольное выражение, с которым князь взирал на завоеванный город.
Увы, стрела ушла мимо: с небес камнем сверзился огромный коршун, вцепился когтями в кожаный наруч на запястье, забил крыльями, заверещал пронзительно. Защищая голову от смертоносного клюва, Малена выронила лук – и в следующий миг ее сбили с ног, не давая опомниться. Чьи-то руки выхватили ее из-под копыт княжеского коня, сцапали за косу, и ее, дочь воеводы, словно мешок с трухой поволокли к терему.
Без боя она не сдалась: лягалась, брыкалась, кусалась, даже умудрилась выхватить нож, чтобы всадить себе в горло, лишь бы не достаться врагу живой, но руку перехватили и выкрутили, отняв последнее, чем Малена могла защитить себя от поругания.
Теперь оставалось только ждать своей участи вместе с другими женщинами, которых всех без разбору втолкнули в просторную горницу. Ждать – и не впускать в свое сердце липкий, докучливый страх, невзирая на жалобные всхлипы и завывания испуганных женщин да шепот притихших детей.
