[Альфина]
{Шепот тумана}
– {Хочешь войти в туман?}
Голос. Он шептал и щекотал ухо, вызывая легкую дрожь. Перед глазами, точно неведомая штора, колыхался бесплотный серый сгусток. То и дело в нем вспыхивали и гасли красные искры. Иногда они складывались в какие-то символы, но лишь на миг. Не разглядеть.
– Хочу, - не задумываясь, ответила я и сделала шаг.
Здесь нет места сомнениям. Туман охватил меня предрассветными пальцами. Невесомыми. Холодными. Я на миг сделалась такой же – спрядённой из нитей сумерек. Затем вышла из тумана и снова обрела плоть. Огляделась.
Душно. Серая дымка опоясывала комнату, границы которой казались размытыми. Сбоку на низком столе дрожала свеча, кое-как разгоняя мрак. Прямо передо мной на огне стоял котел размером с лохань для купания. На гладкой поверхности блестела гравировка в виде трискеля. В котле бурлило, исходило пузырьками варево, наполняя комнату странным запахом. Вначале оно было цвета болотной жижи, затем вдруг стало бурым, а потом фиолетовым.
Я стояла в нескольких шагах от котла, не в силах отвести глаз. От пара, наполнявшего комнату, было трудно дышать, на лбу выступили капли пота. Варево притягивало, завораживало, хоть и выглядело совсем не аппетитно.
– Ты ищешь ответы, - раздался шершавый голос из глубины комнаты.
Напротив меня, по другую сторону котла, возник силуэт женщины в темно-коричневой мантии, покрытой узорами из причудливой вязи. Из-под капюшона проступало лицо, словно кора старой ивы, испещренное морщинами. Несколько седых прядей спадало на грудь. Женщина поглядела на меня тусклыми, но проницательными глазами.
– Так возьми же их!
Морщинистой рукой, похожей на сухую ветку, она указала на котел. Жидкость в нем снова стала болотного цвета. Я растерянно моргнула.
– Искупавшись в водах, ты получишь то, что ищешь.
– Ч-что?
Я округлила глаза. Она смерти моей хочет? Если сварюсь заживо, ответы мне уже не понадобятся. Старуха вновь указала на котел. Тонкие потрескавшиеся губы дрогнули в усмешке.
– Знание ждет тебя.
Вспыхнула тревога, и я нервно сделала шаг назад. Спиной ощутила сырость тумана. Уже растворяясь в нем, уловила жуткий булькающий смех. А может, это сильнее забурлил в котле зачарованный отвар?
***
– Альфина?
Услышав голос матери, я вздрогнула. Тарелка, расписанная узорами-трилистниками, выпала из рук, чудом не разбившись. Красные яблоки покатились по полу. Я поспешно склонилась, чтобы подобрать. Вот ведь косорукая!
