ПРОЛОГ.
Он распахнул дверь и остановился на пороге. Темные шпалеры, постоянно опущенные портьеры, наглухо задернутые шторы, почти не пропускавшие солнца, массивная старинная мебель и слабое мерцание свечей. В спертом воздухе пахло ладаном, пылью, старым тряпьем и смертью.
- Я пришел, - сказал он негромко, всем своим видом выражая готовность уйти в любую минуту.
С тех пор, как бабушка удалилась сюда, он жил в постоянном напряженном ожидании. И вот оно – свершилось.
- Бабушка?
В глубине комнаты, в недрах широкой постели под тяжелым темным пологом что-то шевельнулось. Послышался слабый вздох, в котором лишь привычное ухо могло разобрать тихое: «Ты?»
- Я пришел, - повторил он чуть громче.
- Иди… сюда.
Стараясь ступать как можно тише – здесь даже звук собственного дыхания казался неприлично громким – он приблизился к кровати. Тяжелое одеяло. Пышная подушка. Кружево ночного чепца, пряди седых волос – и среди всего этого старушечье лицо с тяжелыми веками и скупо поджатыми губами. Судя по линии рта, форме носа и высоте скул, когда-то его бабушка была очень красива, но годы не щадят никого.
- Ты, - из-под век на вошедшего остро взглянули светлые глаза, - должен исполнить мою просьбу.
Голос был тих и тверд.
- Да, бабушка?
- Ты снова должен жениться.
- Но…
- Ты должен это сделать. Ради меня, - она заговорила громче. – Ради своей семьи. Своих предков. Это твой долг, - старуха заговорила громче, прилагая явные усилия.
- На ком, бабушка? – поинтересовался внук.
- Реши сам. У меня кончаются силы. Я не смогу долго протянуть. И поэтому ты должен как можно скорее привести сюда новую жену. Понимаешь?
Он опустил глаза:
- Понимаю.
- Так ступай и отправляйся на ее поиски! – лежавшая поверх одеяла тонкая рука с длинными пальцами, ногти на которых были ухожены, как у светской красавицы, шевельнулась, слабым жестом указывая на дверь. – И да помогут тебе силы…
Мужчина схватил эту руку и, склонившись, поцеловал сухую пергаментную кожу, пахнувшую ладаном и болезнью. После чего положил ее назад, на одеяло и вышел за порог.
Старуха смотрела ему вслед. Тонкие губы ее беззвучно шевелились – она то ли молилась, то ли читала заклинание.
Ее внук почти бежал по ступеням и вскрикнул от неожиданности, когда на пороге большого зала ему навстречу шагнул монах.
