Отрывок 1
— Пообещай, что никогда не бросишь меня, Джером, что защитишь, — потребовала она, приподнимая голову и упираясь подбородком в мою грудь. Фей посмотрела в глаза с нечитаемым выражением, заставляя мое сердце стучать еще быстрее. Я убрал упавшие на ее лоб спутанные влажные локоны и взял в ладони красивое личико Фей.
— Никогда не брошу, — пообещал я, всем сердцем веря в данную клятву. Я пропустил мимо ушей ее просьбу защитить ее, не придал ей должного значения. Конечно, я готов был защищать ее от любых напастей, оберегать и лелеять и мне казалось это естественным желанием, не требующим конкретики. Фей взяла мою правую ладонь и поцеловала белесые выпуклые шрамы, на месте которых когда-то были здоровые пальцы. Это показалось мне невероятно трогательным жестом, от которого мое сердце болезненно трепыхнулось в груди.
— Ты расскажешь мне, что произошло? — спросила она, сжимая в своей ладони мою искалеченную руку.
И я рассказал. Ей единственной. Я рассказал Фей все, о чем не знали даже родители. Я говорил им, что все забыл, что помню только детский дом и воспитателей, но это не было правдой. Я все помнил. Деревянный дом с покосившимся забором и скрипучей калиткой, тетю Тоню, пирожки в школьной столовой. Белый снег, дрожащий на маминых ресницах в то самое утро, когда она несла меня на своих руках. Наверное, ей было тяжело, мне было пять, уже большой ребёнок. Но ее руки крепко держали меня, она ни разу не остановилась, словно убегала от кого-то. Я рассказал обо всем этом Фей. Про вокзал, про мать, которая ушла за билетами и не вернулась, про то, как я побежал ее искать и заблудился, а потом чуть не замерз. Про больницу, в которой очнулся с сильной болью и уже с перебинтованными кистями и ступнями. Про то, как ждал ее, как верил, что она заблудилась и непременно найдет меня. И про утренник в детском саду под Ростовом и Спенсеров, которые подарили мне новую жизнь. Фей слушала меня, не перебивая, время от времени прикасаясь горячими губами к впадинке на моем горле, когда внезапно у меня не хватало слов, и я начинал задыхаться. Сильнее сжимала руками мои плечи, словно пытаясь защитить от страшных воспоминаний.
Когда я замолчал, она горько плакала, уткнувшись носом мне в грудь. Ее горячие слезы проникали мне прямо в сердце, на время, залечивая старые раны. Я чувствовал, что Фей тоже есть что сказать, что ее сжигает не меньшая боль, которую я порой читал в красивых и печальных глазах Фей, но она так и не решилась открыться мне.
