Изломанная

Мелинда тупо уставилась в потолок. Неба не видно, естественно. Ни звезд, ни хотя бы малюсенького шанса взглянуть на небеса. Только точно такая же «комната», как и у неё. Прозрачные стены. Прозрачная жизнь. Ты у всех как на ладони.
Кто-то однажды решил, что жизнь человека всегда должна быть на обозрении у общества. Построили небоскребы, стремящиеся ввысь. И в каждом из них – камеры, камеры и камеры. Понятия «личное пространство» больше не существовало.
Если бы она была волком, то обязательно бы завыла. От тоски и одиночества. Современное общество решило, что жрицам любви не нужно личное пространство, и теперь их комнаты прозрачны словно слеза. Спрятаться от вездесущих глаз и камер можно лишь в душе.
Решение родилось молниеносно. Она изменит внешность. И тогда никто не станет говорить, что она та самая Мелинда, из новостей.
Притронувшись к гладкой поверхности зеркала, выбрала новый цвет волос (каштановый) и длину (ниже плеч). Зеркало принялось за работу – выдало краску, отдало команду роботу. Часа два её мучили – отращивали волосы специальным раствором, красили. Когда робот закончил, она не узнала себя в зеркале.
Лицо будто изменилось. Округлилось. Глаза стали выразительнее. Или ей так казалось. Остаться бы возле зеркала и никуда не идти. Но надо. Транснациональная корпорация «Семья» устраивала вечеринку в честь запуска нового продукта. Пригласили лучших жриц. Каким образом она затесалась среди них, Мелинда не могла понять до сих пор.

Неоновые огни освещали огромное пространство. В бассейне уже веселились. На миниатюрных столиках стояли алкогольные напитки. Жрицы любви в специальных кубах танцевали под скрежет, голос, вещающий о всеобщем благоденствии. Хорошо одетые люди контрастировали с искусственными, откровенными нарядами жриц, сплошь состоящих из пластика.
Пластик заполонил все. Одежда, косметика, транспорт. Ему везде нашли применение, потратив огромные суммы на эксперименты. За шелк, лен и хлопок платили баснословные баллы. Конечно, ткани могли позволить себе не все.