Прием в Ордене в честь почетного гостя был в самом разгаре.
Зал наполняли приглашённые гости, блеск бокалов с золотистыми и тёмно-красными напитками и неторопливые разговоры. Все без исключения охотники, начиная от едва вступивших на путь справедливости до элиты, прошедшей огонь и воду, носили на груди знак розы, как символ величия и отваги. Те сановники, которые не имели на него право в виду непричастности к Ордену, иной раз позволяли себе толику презрения во взгляде, особенно когда их взора удостаивались молодые охотники, не имеющие особых заслуг и статуса, только надежду, что горела в сердце под рдеющей на груди розой. Надежду, что «тьма падёт». Глядя на этих юных героев, я испытывала жалость. Может быть, в следующий раз половина из них не вернётся из патрулирования инфернальных зон, оставив на память о себе только горстку пепла. И любимой вернут лишь «кровавую розу», почерневшую от адского огня. Смерть в Ордене была настолько естественным явлением, что не проходило и дня без реквиема, что горестно надрывался в стенах Зала Скорби. А в другой части дворца, через пару часов после погребения, могли устроить шумную пирушку те, кому посчастливилось выжить. Жизнь на месте не стояла, и в этом была вся её прелесть.
Приподняв край юбки из переливчатого алого атласа, я проскользнула мимо «крадущихся за смертью» – группки молодых охотников, отмечающих праздник (и неважно какой) как в последний раз (для кого-то это, в самом деле, было так), и остановилась возле стеклянного столика. На нём стояли изысканные вина всех оттенков крови. Отец научил меня многое видеть другими глазами, всему искать ассоциации, второй смысл. Так было интересней, но иногда фантазия играла со мной злую шутку, превращая реальность в кошмары. И как бы не хотелось от этого избавиться, красный цвет для меня всегда означал бегущую по венам воду жизни.
Терпкое вино обожгло губы, во рту явственно обозначился металлический привкус крови, но мгновение спустя наваждение исчезло, напиток снова стал вином и ничем больше.
Не успела я сделать и двух шагов, как услышала мягкий баритон отца.
– Аллен хорошо позаботится о Триллиан.
– Не буду спорить. Этого молодого человека я видел всего раз. Тогда его белая форма Кровавой Розы в точности отражала название. Нет, не из-за розы, – рассмеялся его собеседник. – Роин, когда же ты удивишь нас помолвкой своей дочери?
