Это художественное произведение. Любое
совпадение с реальными людьми и событиями в будущем является
случайным.
Все права защищены. Эта книга или любая её
часть не может быть воспроизведена или использована каким-либо
образом без письменного разрешения автора или его законного
представителя, за исключением использования кратких цитат в
рецензии на книгу. Обращение к пиратам и флибустьерам: данная книга
эксклюзивно публикуется на Автор.Тудэй. Если непременно хотите ей
поделиться, дождитесь завершения книги. Неприятно видеть у вас
ошибки, исправленные к концу книги в оригинале. Copyright ©
Titus
____
Мы
родились слишком поздно, чтобы стать пиратами, и слишком рано,
чтобы стать космическими пиратами.
***
Май
2024 года.
-
Куба либрэ, порфавор! – озвучил для начала шоколадной официантке,
подошедшей к моему столику. Шесть часов вечера, терраса только
открылась для посетителей, и я в одиночестве занял самый маленький
столик. Столик для двоих в La Guarida – одном из самых лучших (на
мой вкус, так в самом лучшем) и дорогих ресторанов Гаваны. Ещё
только начало короткого по-летнему жаркого майского вечера, солнце
спряталось за крышу дома, дав немногочисленным поклонникам местной
кухни отдых после знойного дня.
-
Мучо грасиас, сеньорита, - поблагодарил бойкую официантку, быстро
доставившую запотевший бокал с коктейлем. Она приняла мой заказ и
упорхнула, одарив тёплой улыбкой. Чёрт, опять. Так получилось, что
в любом месте меня принимают за своего, легко переходя на
неформальное общение. Ведь со своими можно быть попроще, не так ли?
Хотя, я совсем непохож на местных.
Меня зовут Данила, я – русский, мне двадцать
четыре, и я никогда не был на Кубе. После окончания школы в
северном Прибайкалье поехал покорять Белокаменную. Поступал в
Международных Отношений, МГУ и Дружбы Народов. МГИМО и Университет
– мимо. В первом – слишком большой конкурс на одно бесплатное
место, доставшееся детям дипломатов и прочим блатным, во втором –
на бюджет прошли одни медалисты. А так как у меня медали не было,
пришлось урезать осетра. Зато без проблем смог поступить в ВУЗ
имени Патриса Лумумбы на иностранные языки. На бюджет, что для
парня из сибирской глубинки было очень даже.
В
нашей деревне многие охотились, четырнадцатилетние подростки
спокойно уходили в тайгу брать птицу и зверя. Не всякого, конечно
же, только мелкого. На медведя, сохатого или кабана в одиночку не
ходят, потому как зверя надо не только добыть, но и шкуру снять, и
мясо из леса вынести, что одному сделать практически невозможно.
Меня Бог силушкой не обидел – в отца пошёл, а тот до сих пор первый
силач на деревне. Коренастый, квадратный, руки, как лопаты, один в
лес ходил, когда меня не брал. В тот раз мы вместе пошли в ночь с
острогами на налима – семья захотела жареной налимьей печёнки, по
сравнении с которой фуа-гра отдыхает. Конец октября, небольшие
речушки уже почти скованы льдом. Только на стремнинах ещё река не
встала. Соскользнул с камня, затянуло под лёд, отец увидел,
сориентировался – через десяток метров ниже по течению взломал
ледяной панцирь и вытащил меня бессознательного. Откачал, отогрел.
Я, конечно, потом заболел – пару недель с воспалением дома валялся,
температурил. А когда выздоровел, выяснилось, что стал понимать
языки. Любые. И не только понимать, но и говорить. В голове что-то
щёлкало, и я начинал шпрехать на уровне носителя языка. Все кругом
удивились, конечно. Особенно училка, преподававшая русский,
английский и литературу в девятилетке. Но случай не единичный –
некоторые после клинической смерти начинали на скрипках играть и
говорить на старофранцузском. Вот и успокоились: голова – предмет
тёмный и исследованию не подлежит. Подумаешь, человек начал
испанский свободно переводить, как и любой другой язык? Только
училка все уши моим прожужжала, что нельзя такой талант в землю
зарывать. Вот и отправили меня в райцентр в интернат заканчивать
среднюю школу. А там подтянулся в учёбе и замахнулся на столичный
ВУЗ, потому как учителя с такими способностями очень рекомендовали
родителям учить меня дальше, проча светлое будущее.
