По-летнему щедрый, тёплый дождь
барабанил по жестяной крыше старого кирпичного флигеля и
пристроенной к нему широкой деревянной веранды. Шумел, заливая
поросшие бурьяном развалины когда-то богатой усадьбы, трепал листву
старых раскидистых яблонь в одичавшем без людского внимания саду, и
заставлял клокотать ещё недавно тихий ленивый ручей, бравший начало
в ныне бурлящем и пенящемся от ударов тяжёлых капель, поросшем
ряской и рогозом неухоженном озерце, плещущемся в каких-то десяти
шагах от веранды, на которой с удобством и даже некоторым шиком,
совершенно не соответствующим окружающей обстановке, устроился
молодой человек, с удовольствием прислушивавшийся к музыке
разгулявшейся вокруг непогоды, сопровождаемой басовитыми раскатами
грома и яркими вспышками молний и зарниц, полосовавшими низкое
набухшее чёрно-серыми тучами небо.
И плевать ему было на то, как вид
старой, потрёпанной годами веранды, пристроенной к поросшему мхом
краснокирпичному флигелю, уставившемуся на мир бельмами серых от
грязи окон в облупившихся, рассохшихся от времени деревянных рамах,
сочетается с антикварным, сияющим лакировкой, резным креслом, в
котором расположился юноша, и со стоящим рядом с ним, не менее
помпезным с виду, кофейным столиком, красующимся мраморной
столешницей, на которой разместилась изящная чайная пара из
тончайшего костяного фарфора в окружении серебряной сервировки.
Да и сам молодой человек, с таким
комфортом устроившийся посреди разрушенной усадьбы, выглядел здесь
несколько... чуждо. Антрацитово-чёрный, идеально сидящий
костюм-тройка с серебряной цепочкой карманных часов, чёрная же
сорочка с небрежно повязанным шейным платком, поверх которого
сверкает в отблесках зарниц не менее чёрный камень медальона в
серебряной оправе, неброские запонки с неразличимыми гербами на
них, сияющие зеркальным лаком туфли и трость с лаконичной
серебряной рукоятью, на которую молодой человек опирался свободной
от сигареты рукой. Совершенно неподходящий для окружающей
обстановки вид. А если учесть ещё и абсолютно непрозрачные, круглые
чёрные очки на его носу, маленькие стёкла которых ловили отблески
молний не хуже камня в медальоне... Странный вид. Очень
странный.
Но, самому юноше и на это было
плевать. Его внимание, кажется, было всецело отдано тому разгулу
стихии, что творился вокруг. Молодой человек даже позабыл о
плещущемся в чашке горячем чае и дымящейся в руке сигарете,
роняющей на рассохшиеся доски пола хлопья пепла, настолько он был
увлечён происходящим.
