Путь в Обитель Бога

Мне страсть как не хотелось сворачивать с Большой тропы на вулканические поля Ниора, засыпанные разнокалиберными кусками шлака. Ходить там тяжело, а камни такие иззубренные и острые, что способны через несколько тысяч шагов превратить обувь в лохмотья. И ступни ног заодно. Однако никто в здравом уме не пойдёт по тропе под нависшими над ней ветвями дерева, которого не было здесь ещё неделю назад.

— Думаешь, это она самая? — спросил я Тотигая.

Он не ответил, лишь качнул тяжёлой головой, а клыкастая пасть растянулась в подобии ухмылки: «Ну конечно. Кто бы сомневался».

— Мне просто не хочется сворачивать в поля, — пояснил я, хотя и без того всё было понятно.

Тотигай понимающе фыркнул. Ему тоже не хотелось туда сворачивать. Лапы у керберов будут покрепче любых ботинок, но зато их нельзя заменить на новые.

— Никуда не денешься, Элф, — сказал он и встряхнулся — точь-в-точь как собака, вышедшая из воды. Только стряхивал он не воду, а пыль. — Видишь, где она проросла? Там совсем нет места из-за тех глыб сбоку. Можно пробиться, но есть риск, что она нас там здорово прижмёт.

— Ладно, — сказал я, привязывая к ботинкам камнеступы и заранее натягивая краги.

Слева от тропы возвышался почти отвесный горный склон, а в сторону от него тянулась приземистая скалистая гряда, заканчивающаяся в лавовом поле, шагах в семистах. Разгребатели, когда прокладывали тропу, пробили гряду, но теперь в проходе торчало это подозрительное дерево, и придётся карабкаться через скалы, потому что обходить их слишком долго.

— Вон там, — сказал Тотигай. — Невысоко — всего три твоих роста. Легко перелезешь.

Я тоже заметил это место, поправил лямки рюкзака и уже приготовился идти, когда с той стороны гряды послышался тяжёлый дробный топот.

— Кого там несёт нелёгкая? — буркнул Тотигай, крадясь к трём большим валунам, образовывавшим неплохое укрытие у самой тропы. — Спрячься, Элф! Чего ты там торчишь столбом?

— Лошадь, — сказал я. — Нет, две. Нукуманские. Надо предупредить этих обормотов. Неужто сами не видят? Хоть бы на рысь перешли.

Я уже поднял винтовку дулом в небо, намереваясь выстрелить, но Тотигай подскочил ко мне, ухватил зубами за полу жилета и потащил к валунам.

— Кретин, — сказал он, когда мы возле них оказались. — А если это пегасы? Или яйцеголовые?

— Глухая тетеря, — ругнулся я в ответ. — Какие пегасы? Нукуманские лошади, говорю тебе!