Сытный завтрак, негромкий плеск волн за бортом и мерное
тарахтение дизельного движка мало-помалу убаюкивали. Я согласно
штатному расписанию вольготно разлегся на верхней, так называемой,
пулеметной палубе нашего корсара. Впереди меня располагалось
бронированное гнездо со сдвоенным пулеметным расчетом, позади
высилась закрытая ходовая рубка. Лодейный насад видом напоминал
буксир из моего мира. Такой же щекастый и широкий. Так подобного
типа суда на Портюге и использовали чаще всего как буксировщика
грузовых барж. Эта лодья сразу строилась как экспедиционный
корабль.
Сверху щедро поливало теплом летнее солнышко, его смягчал легкий
ветерок с реки. Июнь — начало рабочего сезона
поисковиков-затейников. Климат в этом районе Беловодья можно было
назвать резко континентальным. Зимой морозы, летом жарко.
Скороспелая бурная весна и медленно затухающая теплая осень. Не
самый плохой вариант межсезонья.
Но за короткие летние месяцы урожай успевал созревать. На
окрестных полях выращивали даже такие теплолюбивые культуры, как
арбуз и дыни. Но их больше для забавы. Дешевле купить с южных барж
осенью. Понемногу и чудноватый мир Свалки состоящих из осколков
различных реальностей приходил к специализации там, где это было
выгодно. Но все равно каждый анклав-Волость старалась по мере сил
обеспечить себе экономическую безопасность на максимуме. В первую
очередь производство продовольствия и защиту оного от
разбойников.
Без оружия, к сожалению, никуда. Мир здесь такой непростой.
Сегодня вокруг так, а завтра сыграют неведомые Врата в очередной
чаровный кульбит, и все заново пойдет кувырком. Я покамест здесь
молодой адепт, а старожилы рассказывают всякое. Только мало их
осталось с тех самых тяжелых дней. Так что держим ушки на макушке!
О безопасности в этих местах ты должен позаботиться сам. И лучше
сделать это заранее. Не зря у меня всегда верный «Моссберг» под
рукой.
Я приподнялся и прислушался. Нет, не к звукам. Они все те же.
Тарахтение движка на «корабельном масле», то бишь, дизельном
топливе, плеск волн, крики птиц и шелестение ветра. Я прислушиваюсь
к внутреннему состоянию моей души. Вернее сказать, духа. Душа
—нечто иное, а дух наш стержень. Вокруг него все остальное
строится. Не зря и церковь дух постоянно поминает.
Странник, Варяг, Перунец— как меня только в Беловодье не
обзывали. Я так и не понял за эти месяцы истинный смысл всех
эпитетов. Видать, к каждой определенной ситуации относится лишь
одна ипостась моего внутреннего состояния, которому даны
собственные поименования. Иначе нельзя осознать их тайного
чаровного значения. Но ничего — живы будем, разберемся!
