Уважаемые читатели! Просьба не выкладывать текст данной книги в
сетевые библиотеки. Заранее спасибо.
С уважением, Автор
Что есть ночь? Что есть день?
Кто виновен, кто прав?
Что есть свет, что есть тень?
Где здесь смелость, где страх?
Кто есть минус? Кто плюс?
Солнца луч, свет луны…
Бьется ниточкой пульс
Постоянной войны…
Алия Баишева
1
Тремя годами ранее,
4475 год 12 юты по летоисчислению Высших,
Мир Ксантины, королевство Беотия, Медные горы
Летние деньки выдались на славу – теплые, но не жаркие.
Солнечные. Звонкие от птичьих голосов. С высоким пронзительно-синим
небом и нежно-зеленой листвой.
Лесничий Айват вместе со старшим сыном, семилетним Сцилом,
трудился неподалеку от своей избы, на небольшой полянке, где была
оборудована коптильня, обрабатывая принесенное со вчерашней охоты
мясо.
Жена Айвата Мьюла сидела возле дома на завалинке, подставляла
лицо теплым солнечным лучам и кормила грудью младшенького, которого
нарекли Темьяном.
Изба лесничего стояла в одиночестве посреди леса и гор. Деревья
подступали к дому так близко, что, казалось, заменяли ему забор, а
скалистые вершины затмевали небо. Добраться в такую глухомань было
ох как непросто, но для птицы-вестницы не существовало ни преград,
ни расстояний, тем более летела она из ближайшей деревни, что за
перевалом, где жили родичи лесничего.
Птица-вестница опустилась Мьюле на плечо и торопливо защебетала
послание. Женщина выслушала, помрачнела, поблагодарила птицу и
поспешила к полянке с коптильней.
– Айват, – окликнула она мужа, – в деревне беда! Похоже,
болотная лихорадка. Половина жителей слегли, и твои все
тоже…
– Болотная лихорадка? – переспросил лесничий. – Ты уверена?
– Судя по тому, что рассказала птица-вестница, да. У всех
заболевших желтоватая сыпь на коже, боязнь воды, сильный жар,
беспамятство, бред…
– Значит, болотная лихорадка… – бесцветным голосом повторил
Айват. – В начале лета… Высоко в горах…
Мьюла ахнула и посмотрела на мужа со страхом и пониманием:
распространителями болотной лихорадки были мушки-кровососы, которые
обитали в заболоченных низменностях. Причем просыпались они от
зимней спячки поздним летом, а то и вначале осени.
– Не может быть! Ты думаешь?.. Началось?.. Так рано?! – Мьюла
прижала к себе младенца, будто пыталась спрятать. – Но ведь Темьяну
всего три месяца! Он еще слишком мал для этого!
