— Ты уверен, что хозяин таверны
дождется нас? — спросил Люкас у Жака. — Народ все прибывает и
прибывает.
Откровенно говоря, я тоже разделял
опасения Люкаса. Толпы иноземцев, смешавшись с местными горожанами
и жителями окрестных деревень, в преддверии грандиозного события
наводнили столицу. И всем этим приезжим требовалось жилье и
пропитание. Такими темпами хозяева домов начнут сдавать им в аренду
места на крышах.
Со слов Жака, «Медный Котелок»,
таверна, в которой он снял для нас весь верхний этаж, была довольно
приличной. Так что есть риск того, что какой-нибудь дворянин
предложит хозяину больше серебра и тогда придется снова ночевать в
фургоне.
— Уверен, — усмехнулся в ответ Жак. —
Ты просто не знаком с Лейфом Рене. Его можно назвать кем угодно, но
только не человеком, который не держит свое слово.
Люкас лишь молча пожал плечами в
ответ.
— Рене? — переспросил я. — Он
вестонец?
— Если верить Лейфу, его папаша был
вестонцем, прибывшим много лет назад в порт Фьёрдграда на пиратской
шхуне. Парусник здорово потрепал шторм, и команде на время ремонта
пришлось здесь задержаться. Именно тогда папаша Лейфа познакомился
с прекрасной рыжеволосой северянкой и влюбился в нее без памяти.
Забрав свою долю в добыче, он женился на девушке и открыл таверну в
порту Фьёрдграда, которая впоследствии перешла к Лейфу,
унаследовавшему медно-рыжие волосы матери и жесткий нрав
папаши.
После короткой паузы Жак с ухмылкой
продолжил:
— Прежде чем осесть в столице и
заняться семейным делом, Лейф, наслушавшись в детстве отцовских
баек о вольной жизни, сбежал из дому и долгое время скитался по
континенту в поисках приключений. Мы с ним так и познакомились.
Молодые и горячие нанялись в дружину одного барона, который затеял
ссору с соседом. Во время штурма замка Лейф был ранен. Лекарь его
выходил, но ногу спасти не удалось. А дальше вольная жизнь
закончилась, и он вернулся домой. Женился, наплодил детишек. Сейчас
вот продолжает семейное дело. Когда узнал, что у него хочет
остановиться вестонский аристократ, которому я служу, очень
обрадовался. Так что мне сложно представить, что старина Рене
нарушит свое слово и испортит себе репутацию из-за каких-то
нескольких серебряных монет.
Когда мы прибыли к добротному
двухэтажному каменному зданию, которое на фоне остальных портовых
построек казалось великаном, стоявшим в рядах карликов, я мысленно
присвистнул.
