Прошло полгода с того грустного момента, когда я закончил работу
над серией книг «Вторая дорога». Расстался со своим героем,
коллегой… другом? Не знаю, как вообще можно назвать человека,
которого никогда не видел, но о чьей судьбе думал каждый день,
каждую свободную минуту? И о котором рассказал все, что знал, все,
о чем мог догадаться.
Да и был ли он на самом деле? Разум говорит, что нет, конечно
же, нет, разумеется, нет! Мы ведь все серьезные, образованные люди.
А мечта? Что мечта? Она смешная, наивная, наверное, даже глупая.
Вдобавок в упор не желающая признавать практичные, научно
обоснованные, подкрепленные такими логичными аргументами
истины.
Неправильная она, одним словом. Но почему-то с ней уютно. И
иногда, тихим вечером или ранним воскресным утром рука сама тянется
к ящику в прикроватной тумбочке, где до сих пор лежат те тетради,
которые когда-то мне передал мой сослуживец. Исписанные
старомодными чернилами, на странном языке, лишь похожем на
современный французский. Я вновь и вновь перечитываю знакомые
страницы.
Зачем? Ведь ничего нового о своем герое я уже не узнаю. Если
только…
Есть там несколько записей, скорее кратких справок о проведенных
расследованиях или, точнее, решенных проблемах, составленные в
неподражаемом духе сухих официальных докладных. Кратко, скупо и
четко: какая ситуация сложилась, какие силы задействовались в ее
разрешении, чем все закончилось, и кто отличился. А уж какой ценой
был достигнут результат, чего он стоил этим самым отличившимся, об
этом в таких документах сообщать не принято, ибо лирика никому не
интересна.
Или все же интересна, а?
Я не знаю, как это было, да и было ли вообще, но попробовал
представить, как могло быть.
Видеть то, осуществление чего требует долг, и не сделать - есть
отсутствие мужества.
(Конфуций)
Лондон. Тауэр. Кабинет Императора.
- Как я понимаю, убийца моего племянника стал для нас
недоступен?
- Увы, ваше величество, виконт де Камбре… кто мог предполагать,
что безродный амьенский полицейский окажется дворянином, кавалером
трех высших наград Галлии да еще и героем галлийских баллад, а, в
конце концов, станет королевским интендантом, личным представителем
короля в Пикардии? Теперь, если его смерть свяжут с Империей… не
дай бог, от такого скандала наши дети не отмоются.
