София Экман
— А ну, вернись! Слышишь?!
Хриплый грубый голос летел мне вслед, но я, не оглядываясь,
сбежала по ступенькам и припустила по заснеженной мостовой.
Мать-Заступница… Поскорее бы забыть сальный взгляд бывшего пациента
и прикосновение его мокрых губ! «Да что ты ломаешься? — Продолжал
звучать в ушах хриплый голос тера Дарреля, и мне хотелось зажать их
руками, чтобы не слышать и не вспоминать толстые грубые пальцы,
ухватившие подол форменного платья. — Не надоело строить из себя
недотрогу? Ну, иди же сюда, Софи, хватит упрямиться. Ты хоть
понимаешь, что это я сейчас с тобой по-хорошему? А ведь могу и
по-другому».
Меня передернуло от отвращения, и я припустила быстрее.
Действительно, Эрвин Даррель, начальник одного из отделений
полиции, мог и по-другому. Он и так не давал мне проходу с того
самого дня, как пошел на поправку. Тера Бэском отправила меня в его
дом три недели назад, сказав, что это мой шанс заработать хорошие
деньги. И я поначалу даже жалела пострадавшего от рук бандитов
полицейского. Еще бы, он ведь преступников ловил, рисковал
собственной жизнью! А Даррель, как только немного поправился, начал
сальные шуточки отпускать и смотреть на меня голодными глазами. А
сегодня…
Я поморщилась и яростно отерла губы, пытаясь убрать невидимые
следы чужих прикосновений. Они ощущались так явственно, словно их
выжгли каленым железом!
«Куда собралась? — Вспомнились угрозы полицейского. — Думаешь,
грубость сойдет тебе с рук? Да я ваше бюро на весь Бреголь ославлю!
Да тебя больше ни в один приличный дом не пустят! Ты у меня еще
узнаешь, как оскорблять благородных людей!» — верещал он, а я
торопливо запихивала в сумку инструменты и не могла избавиться от
ощущения, что у тера Даррелля не лицо, а настоящая свиная морда. С
которой на меня смотрели пылающие злобой маленькие человеческие
глазки.
Нет, так-то я ко многому за последние четыре года привыкла,
пациенты разные попадались: кто-то капризничал, кто-то бранился,
кто-то презирал и пытался помыкать, как прислугой. И раньше мне
удавалось не обращать внимания на издержки своей профессии. Но
сегодня не смогла. Не сумела стерпеть. Выслушала очередное
оскорбление, размахнулась и от души отвесила пощечину. И сбежала. А
теперь мне снова нужно было идти в бюро и улещивать теру Бэском. И
мне заранее становилось не по себе, стоило только вспомнить строгое
холеное лицо и высоко поднятые брови хозяйки.
