– Стоп! Останови лошадь, Лисица! – выдохнул Герко. И, не дожидаясь, пока охотник рванет на себя поводья, соскочил с телеги.
– Что случи… – начал было Марч, но, услышав шелест покидающего ножны меча, тут же упал навзничь и вцепился в лежащий рядом сверток. А потом, перекатившись вбок, оказался на земле.
Юркнуть под телегу, спрятаться за колесом, размотать дерюгу, достать и согнуть лук, набросить на его рога тетиву, выхватить из колчана стрелу… – Тело двигалось само, а глаза судорожно шарили по придорожным зарослям, выискивая цель.
– Эй, Лисица! – раздалось откуда-то сверху. – Ну, ты и шустрило! Вылезай – ложная тревога… Кстати, знаешь, сколько она с меня взяла?
– А? Да? Кто – она? – выбравшись из-под телеги и на всякий случай встав так, чтобы круп Росинки прикрывал его левый бок, спросил охотник. А потом, приподнявшись на цыпочки, попытался разглядеть, что происходит в облаке дорожной пыли, в котором должна была находиться головная часть обоза.
– Ну, Люсия! Из «Горелого каравая»! – забравшись на свое место, хохотнул Герко. – Я же только что о ней рассказывал…
– Неа… Не знаю…
– Ну, сколько, по-твоему?!
– Небось, серебрушки полторы? – поняв, что свояк от него не отвяжется, буркнул охотник.
– Ага! Полторы она берет с таких придурков, как ты! А с меня взяла всего тридцать пять медяков! Говорит, глянулся я ей…
– Слышь, Герко, а че, точно ложная? – покрутив стрелу между пальцев, встревоженно поинтересовался Марч. – Ведь просто так нас останавливать не стали бы…
– Знаешь, сколько платят эрру[1] Малику за день службы? – вопросом на вопрос ответил воин.
– Откель?
– Пятьдесят серебряных монет! Как ты думаешь, почему?
– Не может быть! – пропустив его вопрос мимо ушей, недоверчиво воскликнул Лисица. – Это же уйма денег!
– Да! Уйма! – гордо подбоченясь, ответил воин. – Но он их отрабатывает! Так что, раз Пепел сказал, что дорога свободна, значит, так оно и есть. Поэтому клади лук на место и залазь на телегу…
Несмотря на уверенность умудренного опытом вояки, снимать тетиву с лука Марч все-таки не стал. Резонно рассудив, что особого смысла в этом нет: все равно через полчаса, когда обоз доберется до поворота в долину Белого Камня, ее придется натягивать снова. Поэтому, запрыгнув на облучок, он подобрал поводья, и, дождавшись, пока тронется телега Беззубого Камши, легонько хлестнул прядущую ушами Росинку. А через мгновение, услышав «слышь, Лисица», тихонько вздохнул: судя по выражению лица свояка, Герко, выбравший для отдыха после ночного караула именно его телегу, собирался продолжать рассказ о своих похождениях в «Горелом каравае»…