*************
Слушать аудиоверсию книги можно здесь: https://author.today/audiobook/263724
*************
— По законам Объединенных Концернов, во славу гуманизма их
Главы, мы предоставляем тебе право сказать последнее слово.
— Горите в аду, предатели.
Разбитые во время допросов губы едва шевелились. Я собрал все
силы для того, чтобы выпрямиться и посмотреть в лицо представителя
Концернов.
Он отчётливо скрежетнул зубами, но промолчал. Стерпел, даже не
ударил.
— По законам Объединенных Концернов, во славу гуманизма их
Главы, ты имеешь право на предсмертную исповедь. Концерны готовы
предоставить в твое распоряжение священника любой конфессии.
— Моя вера — в моей душе. Священников оставьте Главе. Будет
подыхать — пригодятся.
И снова представитель сумел сдержаться. Не бросился на меня —
хотя побелел, как бумага. Ну, ещё бы. В том мире, где он живёт,
услышать такое о Главе Концернов, даже случайно — преступление.
Объявил:
— Ты отказался от обеих милостей, предложенных тебе Концернами.
Остаётся поставить последнюю точку... Встать!
Конвоиры схватили меня за плечи и подняли.
— На выход!
Зазвенели кандалы на моих руках и ногах. Меня вывели из
допросной.
Обычно волокли по коридору, идти после допросов самостоятельно я
не мог. Сегодня меня не пытали и даже не били. А конвоиры вместо
того, чтобы идти прямо, в мою камеру, свернули направо.
В этом коридоре я ещё не был. Вдоль него выстроились гвардейцы,
одетые поверх формы в штурмовую защиту.
— Понимаешь, что это означает? — прошипел мне в спину
представитель.
Что ж, намёк — прозрачней некуда. Меня ведут не в камеру. На
расстрел.
Я переоценил Концерны. Думал, что после объявления приговора в
запасе у меня будут ещё минимум сутки.
— Понимаю. Ваш Глава боится меня даже полуживого. Даже
безоружного, скованного по рукам и ногам. — Я обвел взглядом
гвардейцев. Проговорил: — Запомните этот день, парни! Я жил для
того, чтобы освободить вас от гнёта Концернов. Я сражался за то,
чтобы очистить мир от лжи и предательства! Глава, которому вы так
верите — жалкий трус. Ничтожество, трясущееся за свою шкуру.
Помните: меня нельзя убить! Я воспитал себе достойную смену.
— Заткните его! — рявкнул на конвоиров очнувшийся
представитель.
На меня поспешно набросились с кляпом. Так и вели до конца
коридора — который закончился бронированной дверью.
