— А-А-А-А… Ы-Ы-Ы-Ы… ПАМАГИТИ-И-И…
Я проводил долгим взглядом истошно
вопящих людей.
Интересно, чего они испугались?
Выметнувшихся из неприметного лаза костяных гончих или
повелевающего ими белобрысого мальчишку? Жаль, спросить не у кого —
все, кто шел меня убивать, теперь сломя голову неслись прочь,
спотыкаясь и периодически вскрикивая, когда их кусали за
задницу.
Картина, надо сказать, привычная. За
последние годы я так часто ее видел, что уже перестал считать,
сколько народу приходило сюда в надежде меня угробить. Однако
именно сегодня вид перепуганных беглецов, которых преследовали по
пятам мои костлявые псы, вызвал хоть какой-то проблеск эмоций.
Смутное ощущение удовлетворения,
толика любопытства… вот, собственно, и все, что я испытал, пока
следил за горсткой улепетывающих храбрецов. Но с учетом того, что
раньше подобные вещи меня вообще не трогали, это был несомненный
прогресс.
Убедившись, что нападавшие полностью
деморализованы, а у подножия горы их не ожидает отряд вооруженных
до зубов приятелей, я развернулся и направился к входу в пещеру,
которую когда-то отвоевал у старого
бьерна[1].
— Ну что, прогнал? — раздался из
темноты скрипучий голос, едва я вернулся.
— Да их и было-то полтора десятка. Не
чета той толпе, которую я уложил в соседнем ущелье в прошлый
раз.
— Что ж ты тогда на них всю стаю
спустил?
— Просто так… — машинально отмахнулся
я и, встретив из темноты внимательный взгляд, осекся.
Почти сразу из дальнего угла
послышался тихий скрип и медленные шаркающие шаги.
Кариур был стар. Очень стар. По
сравнению со мной — так и вовсе дряхл до невозможности. Его худые
ноги уже давно подгибались от слабости. Некогда сильные руки больше
не могли удержать ни кинжал, ни обычную ложку. В последние месяцы
он даже из пещеры почти не выбирался. Все больше лежал или сидел, с
головой уйдя в расчеты. Однако сейчас все же нашел в себе силы
подняться с устланного шкурами ложа и, подойдя вплотную, уставился
на меня умными, цепкими, все такими же проницательными, как и
полвека назад, глазами, в которых светилось вполне обоснованное
подозрение.
— Ты снова что-то почувствовал, —
констатировал он, вдосталь насмотревшись на мое лицо, с которого
крайне редко сходило бесстрастное выражение.
Я подумал и был вынужден признать,
что сегодняшняя ситуация и впрямь меня позабавила. Так что Кариур
не напрасно последние пятьдесят лет корпел над своими пробирками —
его эликсир работал. Пусть медленно и слабо, но все-таки
работал.
