6 июля 1941 г.
Высота 44.8. 700 метров южнее деревни
Гадюкино. Карта О-35-... (Коровино) 1939 г.
Капитан Козырев стоял на вершине высоты 44,8 и кисло обозревал
окрестности.
В целом, позиция в районе железнодорожного моста перспектив
лишена не была - совсем не узенькая Чернянка, высоты и обширные
простреливаемые пространства по обеим берегам реки обещали что
десять БМП-3 роты тут какое-то время будут божить. Причем даже без
поправок на семьдесят лет технического развития.
Вот только в бой вступать не хотелось.
За спиной капитана уныло мялись аборигены - мускулистый особист,
очень кстати оказавшийся в располагавшемся неподалеку полевом
госпитале, и госпитальный же военком, отчего-то пробуждавший у
Козырева ассоциации если не с питерским метросексуалом, то
схваченным Родиной при мобилизации московским геем с
заныканным под матрасом радужным флагом. Однозначно определяемая по
лицу и фамилии национальность политрука ещё более увеличивала
Козыревский негатив.
Ниже по склону высоты урчали двигателями три БМП первого
взвода, только что прочесавшие из своего вооружения рощицу за
рекой. Обнаруженных там тепловизорами людей осторожность от пушек и
пулеметов не уберегла.
Впрочем, именно эта, отдельно отмеченная командиром
первого взвода немецкая осторожность и решила дело.
Приняв решение, Козырев поймал особиста
взглядом:
- Слушай сюда, сержант! За рекой разведка противника, мы
обнаружены. Под наблюдением рыть окопы не собираюсь. Да и поздно
уже, не успеем. Устав сила, не слышал о таком?
Тоскливо лупавший на Козырева глазами сержант госбезопасности
Трофимов беспомощно развел руками:
-Товарищ капитан, я конечно все понимаю, но в госпитале
триста раненых и их эвакуация...
Рассерженный настырностью оперативника Козырев повысил
голос:
- Ты мне это уже пятый раз говоришь. А я с первого запомнил!
Нерусский что ли? Ведение боевых действий вместо эвакуации техники
будущего в тыл самое настоящее преступление!
Трофимов шевельнул губами и вперил в лицо капитана тяжелый
взгляд. Козырев, успокаиваясь, слегка сбавил тон.
- Принимать бой нельзя. Силы противника неизвестны и, извини за
прямоту, но твои триста раненых даже одной моей битой бмпухи не
стоят! Поставленный в производство хайтек с них жизней в тысячи раз
больше убережет. Поэтому, когда бойцы закончат минирование моста,
я возьму на броню сколько получится раненых и ухожу в тыл.
Это все, что я могу для вас сделать - наше вооружение и технику
ждет Москва и военная промышленность.
