Страх за своего ребёнка – новый, прежде неведомый мне вид
страха. Это чувство куда сильнее любого, которое мне доводилось
переживать. Оно заставляет забыть о любых побочных переживаниях.
Когда твой ребёнок в опасности – вся вселенная съёживается до
размеров сиюминутных обстоятельств, которые ты должен преодолеть во
что бы то ни стало.
К счастью, Пашка уснул у меня на руках. Я надеялся, что тепла
моего тела было достаточно, чтобы он не мёрз: ночью в лесу было
довольно прохладно.
Да, я предусмотрительно захватил с собой еду и питьё на первое
время. Кое-что из этого должно было подойти и ребёнку. Но что, если
мы оказались в необитаемом мире? Или здесь люди живут первобытные
люди? От того существа, которое заменило шефа, вполне можно было
ожидать чего-то в таком духе. Что, если еду нужно будет добывать
охотой? И как быть с инфекциями и другими опасностями, которые
подстерегают маленьких людей в самом начале их пути?
Я стискивал зубы и шёл вперёд, стараясь не думать о плохом. И,
когда впереди, между чёрных стволов, замелькали огоньки какой-то
деревни, испытал огромное облегчение.
Когда мы вышли на раздолбанную дорогу у окраины, уже занимался
рассвет. Это хорошо: не придётся никого беспокоить посреди
ночи.
Орали петухи, почуяв солнце. И вообще: вокруг так мирно и просто
пахло деревней, что ночные страхи волей-неволей отступали.
Пашка немного поёрзал у меня на руках, причмокивая губами. Скоро
придётся придумывать, чем и как его кормить. Впрочем, вблизи
человеческого жилья эта задача не была неразрешимой.
- Гляди, - Иван тронул меня за плечо и указал вперёд. Там, у
забора дома, который стоял на окраине, шевелилась какая-то
фигура.
Я в ответ молча кивнул и ускорил шаг.
Когда мы приблизились, пожилая женщина в потрёпанной красной
ветровке поставила на землю пустое ведро и посмотрела на нас.
- Доброе утро, - вежливо кивнул я.
- Батюшки, это каким же вас ветром-то? В такую рань и с дитём?
Машина сломалась?
- Что-то вроде того, - я кивнул, - подскажите, у вас можно будет
остановиться? Хотя бы до вечера? Нам ребёнка покормить.
- А чей ребёнок? – женщина подозрительно приподняла бровь.
- Сын, - ответил я, кажется, достаточно убедительно, чтобы она
поверила.
- Ох… а мамка-то где?
- В беду попала, - ответил я, спокойно выдержав взгляд женщины,
- будем выручать.
