Глава 1
Иван
– А ничего так они похороны справляют. Даже карусель
есть, – сказала Машка, оглядывая пляж.
– Странная штука жизнь, – согласился Лумумба. Сегодня
мы наслаждаемся её дарами, а завтра…
– А завтра расследуем убийство, – отрезала
Гамаюн. – И советую поторопиться. Время уже пошло… О! Вон,
блины продают, – ворона перескочила с моего плеча к
наставнику, умильно заглядывая в глаза. – Купи птичке
блинка!
– Сытое брюхо ум притупляет, – отомстил ей учитель,
отворачиваясь от снеди и устремляя взгляд на плот, пришвартованный
к берегу.
– Не знал, что вы были женаты, – не обращая внимания
на вороньи вопли, я тоже смотрел на плот. Костер еще не запалили и
на поленнице, на самом верху, можно было разглядеть тело князя,
укрытое до подбородка. – Почему вы никогда об этом не
говорили?
– Давно это было. Чего теперь вспоминать, – вяло
махнул рукой Лумумба.
– Пошли, а то всё сожрут, а нам не достанется, –
горячилась птица. – И рыбьих деток возьми. Вон тех,
черненьких.
– Да вы‑то никогда и не забывали, – хлюпнула распухшим
носом Маха. – То‑то кинулись, как на пожар, стоило ей
пальчиком поманить.
– При всем уважении, мадемуазель, это не ваше щенячье
дело, – спокойно так, даже добродушно, ответствовал Лумумба,
всё‑таки направляясь к лотку с блинами. – И впредь, раз уж вы
пристали к нашей компании, советую испытывать к моей особе
приличествующие статусу ученика трепет и пиетет.
– А то что? В лягушку превратите?
– Хуже. В червяка. Желтого земляного червяка.
Блинами торговала румяная тетенька в цветастом платочке,
завязанном на лбу наподобие медвежьих ушек.
– Почем блины, красавица? – спросил учитель, доставая
кошелек.
– За три копейки – канарейку, а блинок – за алтын, –
улыбнулась продавщица.
– А давай на рубль, – учитель бросил в блюдце золотую
монетку.
Тетка посмотрела с уважением и, протягивая пухлую кипу
завернутых в бумагу блинов, добавила пластиковый стаканчик с
медом.
– Почин дороже рубля, – сказала она, пряча монетку в
карман обширного фартука.
Достав из жилетного кармана петушка на палочке, Лумумба протянул
его тетке.
– Долг платежом красен.
– Да пошли уже… – взмолилась Маша. – Есть очень
хочется.
– Прально, – согласилась птица Гамаюн. – Правда,
чего тут есть‑то? Разве что червячка заморить… – и ловко увернулась
от Машкиного пинка.
Усевшись прямо на нагретые солнцем камни, мы принялись за еду.
Вредная птица добилась, чтобы ей, в благотворительных целях,
пожертвовали всю икру, и теперь радостно склевывала черные
шарики.