Женсовет и приемные дети

Моя бабушка была до того практичной женщиной, что ее практичность основательно перекрывала здравый смысл. В частности, она считала себя зажиточным фермером. У нее это называлось «держать хозяйство». Хозяйство умещалось на двадцати четырех сотках вместе с домом. И пока была жива бабушка, этот клок земли кишел домашней и не очень домашней живностью. Кого только там не водилось! Свиньи, кролики, козы, овцы, нутрии, куры и даже хорьки – на воротники. Мы, приезжая на лето, стонали, что нам все это ох как тяжело – пасти, кормить, косить и рвать траву, чистить клетки – всего не перечислишь. Мы были наивными детьми и не нюхали настоящей жизни. Теперь-то мы уже въехали, что нутрии и куры – очень и очень безобидные хобби. Потому что однажды бабушка подсчитала, что самая выгодная скотинка – это сирота. За сирот платят зарплату и начисляют стаж. А сверх того дают продуктовые и мыльно-рыльные пособия. А сирота ж еще и работать может. Вот бабушка работать уже не может, ей перевалило за восемьдесят, а сирота – она молодая и здоровая. И лучше взять сразу двух – на расплод. А тут как раз пришла местная агитка со статьей о двух девочках-ромашках. Анжела (14 лет) и Эвелина (12-ти) никому не нужны, потому что подростки. А с подростками, даже со своими, нормальные люди связываются весьма неохотно. Но наша бабушка решила, что это самое то. Она была такой умной, наша бабушка, что с ней никто никогда не спорил. Попробовал бы! Она была не только умной, но и громкой. А еще хлесткой на язык. В общем, я это все к тому, что моя тетка Полина тоже не стала спорить с бабушкой и пошла оформлять документы. В приюте оказалось, что Анжелу и Эвелину зовут Марина и Кристина. И что в комплекте с ними предлагается восьмилетний мальчик Иван, носящий с девочками одну фамилию – Пугач. Тетка вернулась из разведки обескураженной: ну ладно б двое детишек, так три! Но бабушка стукнула ладонью по столу и сказала:

– Берем всех! Где три дятёнка – там и четыре.

Четвертым в этом ряду уже год как стоял Полинин внук Василий.

В своих словах бабушка раскаялась сразу же, как только дети Пугач перешли в нашу собственность. Они начали орать, драться и крушить мебель. Бабушка, привыкшая к тишине и порядку, схватилась за голову и стала пилить тетку, чтобы та отдала «этих чертей» обратно в приют. Тетка уперлась рогом: дети – не босоножки, которые купил, поносил и вернул из-за оторванной подошвы.