Моё тело покрывают светящиеся
пластины.
Энергетические сгустки, не имеющие
ничего общего с металлом. Пластины с едва уловимым гудением
стыкуются, накладываются друг на друга. Голову окутывает шлем.
Я не чувствую массы доспеха.
Потому что нет никакой массы.
Передо мной высится противник.
Опытный, третий курс. С рейтингом под четыре сотни. Не чета
Громову, которого я победил на отборочном этапе. Иван Бестужев, маг
земли в ранге заклинателя. Крепкий парнишка, широко расставивший
ноги. Следит за каждым моим движением, держится уверенно.
Рефери даёт отмашку.
Бестужев молниеносно выращивает
каменное ядро и запускает мне в грудину. Ядро ускоряется то ли
хитрым телекинезом, то ли неизвестной земляной техникой.
В общем, удар я пропускаю.
Это ощутимо. Пластины вкупе с
браслетом компенсируют урон, но меня относит назад. Едва не потеряв
равновесие, я меняю стойку.
Ядро свистит, заходя по широкой дуге
справа.
Пригибаюсь, и это спасает меня от
нокаута. Сам снаряд рассмотреть не удаётся — слишком велика
скорость. Светло-серая дуга и свист рассекаемого воздуха.
Драгоценные секунды потеряны — мой
оппонент успевает создать щит. Атака копьём спокойно отбивается,
хотя поверхность щита и почернела от стихийного урона. Говнюк
следит за углами отражения. Необходим прямой удар, чтобы пробить
его защиту.
Шар очерчивает размашистую
окружность и вновь разгоняется.
Растворяю копьё.
И бросаюсь вперёд, сокращая
дистанцию.
Ограничения по мощности стихийных
атак связывают руки. И, чего греха таить, нивелируют моё ранговое
преимущество.
Из песка арены вырастают земляные
зубы. Фиг его знает, что за техника такая. Песчинки слипаются,
утрамбовываются, сплавляются воедино. Острые сталагмиты едва не
вспарывают мне ноги. В последний момент ухитряюсь прервать
движение. И чуть не попадаю под свистящее ядро.
Бестужев ухмыляется.
Сука.
Бью расширяющимся световым кольцом
по площади. От такого не прикроешься. Противник инстинктивно
выставляет щит, но кольцо его достаёт.
Есть.
Даже судьи зафиксировали урон —
вспыхнувший над нашими головами экран продемонстрировал набранные
мною очки.
Сталагмиты осыпались жёлтой
пылью.
Жуткое оружие Бестужева перестало
существовать.
Вновь сокращаю дистанцию и
прописываю оппоненту двойку в корпус. Браслет гасит инерцию, но не
всю. Бью ногой, прижимаю хмыря к периметру. Бестужев отступает,
уходит в глухую защиту. Я понимаю, что нельзя давать ублюдку
применить новую технику, но парень плавно обходит меня по
кругу.
