1
Браслет был покрыт гипоаллергенным пластиком, но один черт
кожа под ним покраснела и чесалась. Насколько получилось,
я оттянул прибор слежения вверх и поскреб ногтями
лодыжку. Браслет в ответ басовито загудел
и завибрировал.
— Спокойствие, товарищ майор! — быстро
произнес я. — Только спокойствие!
Устройство для отслеживания местонахождения помещенных под
домашний арест правонарушителей было нафаршировано многочисленными
электронными модулями вроде GPS, ГЛОНАСС, Wi-Fi, GSM и даже
альтиметра, поэтому я нисколько не сомневался, что
поместили туда и банальный микрофон. И не важно,
какое звание у закрепленного за мной контролера, —
как говорится, доброе слово и кошке приятно. Хоть
с кем-то поговорить...
Под домашним арестом я находился уже второй месяц
и за это время успел изрядно соскучиться
по нормальному человеческому общению. Тем более что
не был ни закоснелым преступником,
ни социопатом — просто оказался не в том месте
и не в то время.
Точнее, не в то место на работу
устроился.
А ведь как хорошо все начиналось! Неплохая зарплата,
отличный социальный пакет, замечательные перспективы карьерного
роста. И все в один миг отправилось псу под хвост, когда
руководство банка оказалось за решеткой по обвинению
в отмывании денег! Сам я в противозаконную схему
посвящен не был, но большая часть платежей проходила
через мой отдел, и единственное, чего удалось добиться
адвокату, — это послабления в виде помещения под домашний
арест. Но уж лучше так, чем куковать в следственном
изоляторе.
А вот, к слову, и адвокат...
Я взял загудевший смартфон, входящие звонки на который
могли проходить лишь с одного-единственного номера,
и приложил его к уху.
— Добрый вечер, Ян! — поприветствовали меня хорошо
поставленным баритоном.
— Здравствуйте, Борис!
— Ян, у меня для вас хорошие новости!
— Серьезно?
Хорошими новостями жизнь в последнее время
не баловала. Все больше молотком по темечку
прикладывала.
— Какие могут быть шутки? Этой ночью случился какой-то сбой
в дата-центре, поговаривают о потере данных о ряде
ваших наиболее сомнительных транзакций. Так это или
не так — доподлинно неизвестно, но прокуратура
наконец дозрела до сделки: показания против Когана
в обмен на перевод из обвиняемого в свидетели
и полный иммунитет к уголовному преследованию.
