– 1 —
Святополк выехал из дома ранним утром. Увы, но в сей раз кроме Черномазика, никто его не провожал. Да и тот толком… Поостерёгся полазник лишний раз во двор выходить. Промямлил потупившись, что «ночным духам зорьку встречать не к лицу как-то», хозяина обнял, попыхтел, потоптался виновато на пороге, да и в дом! А после лапкой мохнатой из окна помахал. Вот и всё… Эх, была б Весена!..
Но Весена – старая кормилица, что долгие годы заменяла ему родителей, отошла за незримый край. И становилось от того невыносимо печально. «Да, это – жизнь, прав Потыка Колтырь, – твердил витязь, – и ничего не попишешь…». Однако утешение от сих рассуждений выходило слабое. И молодой князь сызнова принимался корить себя за то, что понесло его геройствовать невесть где, когда няня тихо угасала в огромном заброшенном доме (а ведь не переломился б, мог бы и заскочить-проведать), за то, что сухо простился с ней, когда уезжал… Правда, соорудил он потом вкруг места упокоения кормилицы узорную ограду, а на могиле водрузил обелиск, выглядевший, пожалуй, ни капли не хуже того, что поставили в память о Манфреде. Только чёрный гереконский камень тут не годился. Оттого верные дворские отыскали и привезли местный – прядвинский, розовый. Но так ещё лучше вышло.
«То есть, нет, не лучше, – поправлялся сразу же Святополк, продолжая на себя злиться.– Красивее… более душевно – это вернее звучит… А кабы ещё могилы родителей отыскать…» Впрочем, хоть охай, а хоть вздыхай, а жить дальше надо. И молодой воин привычно заоглядывался по сторонам, теперь уж высматривая не мокинзарские разъезды, а неведомых крайгортов, вторгшихся из-за зеркал.
Натоптанную тропу, что вилась между холмов, спешащий воин, конечно же, хорошо знал. Это по ней скакал он всего пару месяцев назад, вынашивая планы мести Бухнадару, это здесь повстречался ему Стережный, и это она вывела его прямиком на колдуна Ма-ара… Да и, вообще, много чего с этой тропы началось. И, казалось бы, времени прошло нет да ничего, а как же всё переменилось! Причём, слава богам, в лучшую сторону! Ненавистный «Энар1» повержен, Роц обрёл долгожданную свободу. А за Безымянным лесом – даже дыхание перехватывало! – ждала зеленоглазая гринуэлльская принцесса, о которой вспоминалось едва ли не поминутно.
