Временно книга находится в бесплатном доступе. За несколько
дней до присвоения цены, здесь и в аннотации появится
предупреждение и дата. Поэтому если вы хотите прочитать эту книгу
бесплатно, то лучше не откладывать в долгий ящик.
---
Щёки мои полыхали, в груди клокотало, а перед глазами стелилась
красная пелена. Ну, почему в этом мире девушке нельзя выйти замуж
по любви? Почему она не может выбрать мужа самостоятельно?
От досады и злости к глазам подступили слёзы, а каменное
изваяние, минуту назад ставшее моим женихом, скользнуло
безжизненным взглядом по моему лицу, следуя за слезами. Провожая их
до сжатых скул и дальше до неглубокого декольте, куда закатилась
одна из капель. Он смотрел без голода, присущего мужчинам, без
восхищения, которым меня часто одаривали, без презрения, которым он
наградил меня, когда на смотринах стало известно о моём
проступке.
Словно я для него была лишь предметом интерьера. Ничего не
выражающий равнодушный взгляд, в то время как у меня рушилась
жизнь. Здесь, в этой комнате. Неужели мне предстоит провести
остаток дней с этим изваянием?
– Папенька, прошу, – обратилась к отцу, задвигая вглубь
бурлившую во мне злобу. – Ты же обещал, что я смогу выбрать мужа
сама.
– Это было до того, как ты… – он осёкся, отводя взгляд.
До того как я что? Влюбилась в неугодного? Или сделала это
достоянием общественности?
Конечно… Выбирать можно только из тех, кого одобряет наша семья.
А ведь я искренне верила, что папенька любит меня и не станет ради
выгоды отдавать первому подвернувшему кандидату.
– Наедине… – выдавила из себя, с трудом сдерживая слёзы. – Папа,
я прошу поговорить наедине, – покосилась на лорда Грэмта. К моему
удивлению, это изваяние кивнуло и вышло в коридор. – Надо же… –
прошептала с усмешкой, – он всё-таки понимает людскую речь.
– Лорд Грэмт – уважаемый человек, – ответил отец, – и не
заслуживает подобного отношения. Тем более от тебя. Да если бы не
он… – покачал головой папенька. – Что бы мы делали тогда? – в его
голосе проступила печаль.
– Мы бы жили, как и раньше. Ты и я. К нам бы изредка заезжали
братья. Папенька, прошу. Я никогда не смогу его полюбить. Он даже
на человека непохож.
– Не говори глупостей! – вспылил отец. – Скованная магия не
делает его меньшим человеком, чем мы с тобой.
– Разве ты не слышал, что о нём говорят? – прошептала,
оглядываясь на закрытую дверь кабинета. – Что его магия не
скованная, а про́клятая. И земли тоже.
