В первый разженщину без
лицаувидела Настя в окне старого
дома.
Бабушка разговорилась возле него с
приятельницей.
Настя же, помаявшись от скуки, придумала себе
развлечение – стала бросать камешки в мутное, заросшее грязью окно.
Камешки, ударяясь о стекло, весело позвякивали, словно
переговаривались друг с дружкой. А один попался тяжёленький –
зазвенело жалобно стекло, змейкой побежала
трещинка.
И почти сразу дрогнула занавеска – кто-то показался
в окне. Видно было плохо. Вначале Настя разглядела торчащие по
сторонам седые волосы, а уже после – под ними –
пустоту!
Не было ни носа, ни рта. Ничего! Только жадный,
голодный взгляд. Кожу закололо иголочками. Настя чувствовала, что
её рассматривают - оттуда, из окна. Её вдруг сильно потянуло к
двери – захотелось войти внутрь.
Отпрянув, Настя налетела на бабушку, потянула ту за
руку:
– Пойдём, пойдём отсюда!
- Да что с тобой, - рассердилась бабушка. – Дай нам
поговорить с Петровной.
И тогда Настя прошептала:
- Там… тётя без лица!
- Где? – удивилась бабушка.
- Там. В окне!
- Глупости какие! Дом давно заброшенный
стоит.
Дом и правда выглядел необитаемым. Облезлые стены.
Грязные окна. Проржавевший навесной замок на обшарпанной двери.
Только сквозь одно, крайнее слева окно, можно было ещё что-то
рассмотреть. И сейчас оттуда выглядывала женщина без лица, манила
Настю рукой.
- Ба, она смотрит на нас! И зовёт! – вскрикнула
Настя.
- Как же она смотрит, если без лица? – улыбнулась
Петровна.
- Не обращай внимание, - отмахнулась бабушка. -
Вечно Настюшка придумывает. Фантазёрка!
- Бабушка права. Дом пустует уже…лет двадцать? –
Петровна зашептала что-то про себя, подсчитывая. – Как раз тогда
девчоночка пропала, помнишь, Валь?
- Как пропала, ба?
- Да не помню я, сколько времени прошло! – Бабушка
сердито зыркнула на Петровну и наконец заторопилась. – Ну, пойдём
мы, пора.
На ходу Настя оглянулась на крайнее окно, но женщины
там уже не было. Лишь серая занавеска шевелилась
слегка.
Второй разженщину без
лицаНастя увидела в
парке.
Она вдруг замёрзла среди жаркого дня, почувствовала
себя отделённой от мира – от мальчишек, что носились с воплями
рядом, от бабушки, увлеченно болтающей с кем-то на скамейке. Всё
замедлилось, звуки приглушились – холод окружил Настю непроницаемой
стеной. И почти сразу она увиделату
