Последний месяц лета, год 86 от Первого слова.
Архипелаг Итен, Северный остров.
Кровь из разбитой губы попала в рот. Алекс сплюнул, повернув
голову, — отозвался болью ушибленный висок. Проклятые ивварцы,
занесло же их в таверну так некстати! Конь в упряжке повозки
фыркнул и, понукаемый кучером, прибавил ходу.
Солёный ветер крепчал, волосы лезли в лицо, цепляясь за серьгу в
ухе. С моря надвигался шторм. Тучи клубились на потемневшем небе,
оно всё больше набиралось гнева и готовилось разъяриться грозой.
Шквалистые порывы доносили с близкого берега брызги, поднимали пыль
на дороге и гнули ветви деревьев так, что те скрипели и
трещали.
Наконец впереди, у развилки на дороге, показался старый рыбацкий
дом.
— Останови! — скомандовал Алекс кучеру и, когда повозка со
скрежетом притормозила, спрыгнул на землю. — Погоди здесь, я
недолго.
Деревня будто вымерла: вокруг никого, никакой суеты перед
штормом, даже псы не лаяли. В соседних домах было темно, кое-где
окна и вовсе заколочены досками. Похоже, стоило приехать раньше, а
ведь если бы не случайные обстоятельства, он бы ещё нескоро
добрался до родного дома. Привычно скрипнула знакомая калитка, а
узкая тропинка к дому заросла травой. Живы хоть?! Алекс громко
ударил старым железным кольцом об дерево, а потом с силой отворил
незапертую дверь и, пригнувшись, вошёл внутрь.
Сколько тут не был, года полтора? Показалось, даже потолки в
доме стали ниже. Алекс с осторожностью выпрямился, едва не задевая
головой низкие доски.
— Отец? — позвал он.
Вскоре раздался лёгкий скрип старых досок. Но вместо отца из
маленькой комнаты вышла заспанная мачеха. Она держала в дрожащей
руке масляную лампу и щурилась, вглядываясь в полумрак перед собой.
В свете огня морщины на её лице казались резче и глубже, чем
раньше. Какой дряхлой она теперь стала… Остро кольнуло
жалостью.
— Алекс?! Но как ше?.. — проскрипела она со староивварским
акцентом, грубо и с твёрдыми согласными. Алекс и забыл, как говорят
тут, в деревнях.
— Письмо вы, значит, не получили, — он сбросил камзол на сундук
в углу и тяжело выдохнул. — Где отец?
— Он болеет и слаб. Спит, — пожевав губами, Грейя сухо спросила:
— Ты голоден?
— Нет, матушка, — Алекс позволил себе скупую улыбку, — я похож
на голодного? У меня немного времени, к сожалению. Нужно поговорить
с отцом. И с тобой.
