Пролог
— Так,
говорите, пропали только эти чертежи? Больше ничего? — Сорвени с
брезгливым видом пнул сапогом очередной обломок, некстати
подвернувшийся под ноги. Тот, отлетев совсем недалеко, немедленно
увяз в целой куче таких же.
— Да,
господин генерал. Хотя... Сами видите, что здесь творится. — Один
из инженеров, сопровождавший их по некогда аккуратному помещению с
опрокинутыми сейчас кульманами и шкафами, нервно повел рукой
вокруг. — Точно можно будет сказать, когда разберем все полностью,
но очень похоже на то.
Министр
обороны облегчил душу, загнув конструкцию, которой эти стены
отродясь не слышали и слышать не могли. А потом снова набрал в
грудь воздух, но выдал уже совсем другое:
— Прошу
прощения, господа. Вырвалось.
— Да-да, мы
понимаем. — Все еще крайне растерянный господин Карнит,
руководитель проектного бюро при министерстве обороны, готов был
простить генералу и не такое, лишь бы тот не стал искать виноватых
среди его людей.
Впрочем,
тот и так не стал бы. Потому что лучше других знал, кто виновен в
устроенном разгроме. Вернее, догадывался, но... Ошибался вряд ли. А
потому выругался еще раз — сквозь зубы, но не менее сочно — и отдал
распоряжение шагавшему рядом адъютанту:
—
Договоритесь о срочной встрече с Ретенауи. Чем быстрее, тем
лучше.
Господин
Карнит, краем уха уловивший имя главы тайной канцелярии, отчетливо
вздрогнул и решил, что лучше бы все-таки генерал искал этих
виноватых здесь. Но сам. Увы, его мнения на этот счет никто не
спрашивал. И вряд ли спросит.
А ровно
через полчаса, уже в кабинете главы имперской тайной службы, бывший
бригадный генерал и нынешний министр обороны вовсю делился своими
догадками с вышеупомянутым рессом Ретенауи. Которого, кстати
говоря, терпеть не мог и на дух не переносил.
— Так что
ситуация, как вы понимаете, крайне неприятная: пропали чертежи
наших последних разработок в области авиастроения, проектное бюро
при этом разгромлено полностью. То есть восстановить их теперь
будет затруднительно и потребует массы времени. А наши противники
не дремлют и не собираются этого делать. Но самое страшное даже не
это.
Поскольку
гость замолчал, в упор рассматривая совершенно пустой угол
обширного, но аскетичного кабинета главы тайного ведомства, хозяин
счел уместным его поторопить:
— Что же
тогда?
