В тёмной комнате без окон сидело
двое. Два едва различимых силуэта. Лиц их не было видно как и
двигающихся губ и казалось, что голоса рождаются в этой тёмной
пустоте из ниоткуда.
- Уважаемый сэр, вы читали последние
новости?
- Конечно, как и любой приличный
джентльмен, я начинаю утро с кофе и новостей. А что вас в них
заинтересовало?
- О, мне показалось интересным
краткое упоминание, что бывший наследник рода Рассказовых стал
болдаром.
- Рассказов? Да, помню печальную
историю с ним. Мальчик оказался слишком горяч и эмоционален.
Похвально, что молодёжь принимает близко к сердцу несправедливости
нашего общества, ведь полиция задержала его на совершенно
смехотворном основании, но не разумно, ведь теперь наследником ему
не быть.
- Согласен с вами, сэр, но с другой
стороны, когда он был малдаром, это была просто печальная история,
но теперь, когда он болдар - это может стать историей мести.
- Вы думаете, коллега?
- Почти уверен в этом. Главное
направить парня в нужную сторону. Давно пора слегка взбодрить
бездарей, возомнивших себя правителями мира. С каждым годом я вижу
в их глазах всё меньше уважения к нам. Мы связаны ограничениями по
рукам и ногам. Пара тройка дополнительных прав и свобод нам, как
аристократии, тут совсем не повредит.
- Вот это верно, милейший, верно,
этого действительно не хватает.
Внезапно в глухой двери лязгнула
заслонка, и в камеру проник яркий электрический свет, заставивший
обоих мужчин сощуриться и заморгать.
В зарешётченом окошке показалась
усатая недовольная морда, железная дверь громыхнула от молодецкого
пинка и морда грозно рявкнула:
- А ну тихо, разговорились мне
тут.
Затем заслонка поехала обратно и
вновь стало темно.
- Мда, - уже тише резюмировал голос
первого, - очень не хватает свобод.
- И прав, прав, - вторил ему
второй.
Подставу с болдарством я запомню
надолго. Это же надо, в один момент все планы взять и одним махом
спустить в унитаз. Особенно в свете того, что теперь меня без
вариантов ждёт академия для болдар. И там вам не тут, никаких -
после уроков домой, там полноценный пансион, вон, как мой братец
младший, которого домой отпускают только изредка. А значит плакала
моя лаборатория в подвале.
Жалко было лишится и кружка физиков
с незабвенным Аристархом Эдмундовичем. Собственно и Канаплян, по
началу обрадовавшийся тому, что я перестал быть наследником, после
известия о моём болдарстве разом поскучнел и печально со мной
попрощался, когда я забежал к нему напоследок, перед убытием в
клятую академию.
