Из угла комнаты происходящее казалось ненастоящим - вся эта
суета незнакомых людей, что торопливо собирали вещи, разбирали
мебель и снимали занавески с гардин, пока на низком столике,
украшенном цветами, продолжали догорать свечки перед портретами
мужчины и женщины.
Нежданных гостей было четверо: мужчины, женщины, поровну.
Одутловатые господа за сорок, неповоротливые, в черных пальто и
серых в светлую полоску камзолах. Ровесницы в ярких и облегающих
платьях красного и зеленого цветов, некогда наверняка бывших им
впору, а ныне кое-как удерживающих раздавшиеся телеса. Запахи
свинцовых белил от женщин и южного табака от мужчин; громкие
голоса, будто привыкшие к огромным залам – и одновременно
потрепанные красные паспорта, переданные участковому на пороге.
Гости назвались родственниками усопших – у них были какие-то
бумаги в хрустящих от времени пластиковых файлах. Участковый вернул
гостям документы и позволил незнакомцам войти. Значит, родственники
и есть. Одно счастье, что пришли уже после похорон.
На фотографии с черными лентами по углам никто из них так и не
взглянул.
- Где всё? – Загородила вид широкая недовольная харя одного из
гостей.
Тот, что был седой - передо мной они так и не представились.
Второй – с залысиной на голове, заворачивал книги с полок в
простыню.
- Что - всё? – Свой голос я слышал будто со стороны.
Тоска утраты и усталость последних дней навалилась на плечи
апатией, и не то, что двигаться – говорить не хотелось.
В Тессе не хоронят людей – только сжигают. Горны гильдии
похоронщиков горят круглосуточно – город разросся, много людей
рождается, много умирает. В огонь уходят богачи и нищие,
преступники и праведники – никому в этой скорбной очереди не будет
особого отношения. Есть только сутки с момента гибели, пока ветра
нижнего мира не наполнят мертвую плоть нежизнью – не до церемоний,
восставшие покойники не нужны никому. Имена ушедших выбивают на
тонких бронзовых табличках и вручают в руки – хороший тон бросить
табличку в воды Тес, чтобы проточная вода закрыла дорогу памяти
мертвецов о живых, и те не явились на порог неприкаянными духами.
Нет траурных церемоний и поминания – категорически запрещены, как и
жрецы, что будут на них настаивать. Даже портреты – и те не
приветствуются, чтобы не привлекать ушедших. Поэтому я один – разве
что участковый заглянул поинтересоваться, как дела. На поминки он
не ругался – знает, что квартира достаточно защищена от
потустороннего, чтобы наплевать на правила этого мира. А потом -
участковый не успел уйти - и эти заявились… Жаль, что защита не
работает на злых духов в облике живых людей.
