«Ты меня слышишь?»…
Катя находилась на уроке музыки. Седовласый пожилой мужчина играл на единственном в классе инструменте – старом пианино. После отзвучавшей очередной классической мелодии учитель, спустив очки на нос, обратился к ученикам: «Что вы услышали? Что вы почувствовали?» Его неприязненный взор остановился на девочке с двумя аккуратными косичками и непослушной прямой челкой. Девочка откровенно скучала на уроках, но, казалось, терпеливо и обреченно сносила сорок пять минут ненужного для нее занятия. Вот эта обреченность и сердила учителя больше всего, потому что он чувствовал себя королем пыток, издевающимся над детьми.
Услышав свое имя, Катя, вздрогнув, отвернулась от окна.
«Дождь, – приподнялась она из-за парты. Заметив, что ее ответ учителя не устроил, она неуверенно добавила: – И гром?».
«Неужели ты не слышишь, как приходит весна, и мир торжественно отряхивается после долгой зимы? Как кричат птицы? Как завывает ветер? Как бурлит река? Как стучит сердце?»
«Нет, – Катя села без разрешения. – Дождь. Я слышу дождь».
«Урок музыки у вас два раза в неделю. Четвертый год! Я переиграл вам всю классику, и ты, кроме дождя, ни разу ничего не почувствовала?»
«Нет, – Катя виновато водила пальцем по обложке ненавистной толстой тетради с одним словом из шести жирных и красивых букв: «Музыка». Урок за уроком Катя, обводя буквы шариковой ручкой, меняла их очертания. В итоге они отпечатались на многих страницах, вдавившись в бумагу. Но надпись стала самой красивой в классе.
Подняв глаза на учителя, Катя сказала совсем несчастным тоном:
«Я и дождя не слышу, но звуки пианино на него хоть немного похожи».
«Посмотри! Тридцать человек вокруг тебя чувствуют музыку! Даже самые нерадивые!» – негодовал учитель.
«Двадцать девять», – поправила его Катя. Погрешностей в числах она не терпела. Потому что именно от них зависело, насколько верным получится ответ в заданиях по математике, в которой Катя, в отличие от музыки, плавала, как рыба в воде. «Решений нет», – также являлось для нее не совсем приятным итогом некоторых заданий по математике. Катя с неудовольствием выводила в ответе эти два слова. И художественные книги, финал которых намекал порой на: «решений нет», чрезвычайно напрягали и злили девочку с двумя косичками. Это смахивало на обман, открывающийся только в конце пути.
