В некотором царстве, в некотором государстве, жила семья бояр. Жили, не тужили, налоги исправно платили. Да и что им не платить, когда у них были близкие родственники, которые помогали и хлебом, и солью, да и каменья разные дарили – алмазы, сапфиры, жемчуга, да и золотишко подкидывали.
И было у них единственное чадо-доченька, словно заря алая, глазки-звёздочки на румяном лице, и стройна, как тополёк. Уж миловали её, баловали её.
– Свет, мой солнышко, скажи, как ты любишь меня! – спрашивала маменька, вся разомлев от ласк к доченьке.
– Ещё больше буду любить тебя, маменька и тебя, папенька, если отпустите меня на свидание к Коленьке!
– Что ты, что ты! У него же жена, а что же бояре скажут, что ты встречаешься с ним?!
– Ах, так, – топнув ногой, выкрикнула доченька. И полетели все подушки прямо в маменьку, ну а папеньке досталась пощечина.
Плакали ночью, обнявшись папенька с маменькой, а на утро отпустили доченьку, махнув рукой. Всё равно убежит и не спросится.
Всю неделю доченька счастлива была, рассказывала маменьке, как он ласков, да нежен, да как любит её.
Через неделю приехала жена Коленьки из отпуска и перестал он ходить на свидания. Ну а доченька, словно туча хмурая, не говорит ни с кем, не беседует.
– Моя радость, доча родная, как помочь тебе, ненаглядная, – говорит маманя, обнимая за плечи свою единственную.
Повела плечом, из под ресниц зорко глаз настроила – Приведи ко мне, моего Коленьку!
– Как же, светочь, приведу его от живой жены. А кто ты для него – девка блудная, девка разовая.
– Вот уеду от вас в белокаменную, затоскуете без меня, да уж поздно будет. Не приеду я к вам 2—3 годика, так что денежки готовьте, буду жить вольной птицею и найду себе тыщу Коленек.
Глава 2. Звучание музыки на холсте
Много лет «гуляю» по параллельным мирам. Сначала это было так неожиданно, что неделями, месяцами, находилась под впечатлением своих видений.
Никогда не рисовала, да и некогда было этим заниматься, была увлечена своей любимой математикой и преподаванием. И вдруг – эти видения!
Просыпаясь ночью, в 2 – 4 часа, неважно во сколько, я хватала или карандаш, или акварельные краски, или гуашь, пытаясь запечатлеть свои удивительнейшие картины видений. Пыталась передать в них красоту, величие и эмоциональное настроение. Но у меня не было знаний, поэтому все делалось интуитивно.
