Часть 1. Проклятие бодхисатвы
– Приехали, – сказал таксист, остановив машину возле обшарпанной «хрущевки».
Расплатившись, из машины вышел мужчина примерно сорока лет. Чуть полноватый. Волосы русые, всклокоченные. Лицо приятное, с заметно седой недельной щетиной. На голове только-только начали пробиваться отдельные седые волосы. Под глазами были заметные мешки, которые частично скрывали очки. Одет он был в старые джинсы, когда-то дорогие туфли и преклонного возраста драповое пальто. Моросил дождь, поэтому, выйдя из машины, он раскрыл зонт.
Ростовская осень 2012 года баловала погодой. Сентябрь, октябрь и большая часть ноября были сухими, солнечными и теплыми. И лишь в конце ноября началась обычная осенняя погода с туманами, моросящими дождями сумеречным днем и давящим на голову свинцово-серым небом.
Стараясь обходить грязь, мужчина направился к переделываемой в офис квартире на первом этаже, на окне которой рядом с дверью на нескольких листах А-4 была размещена сделанная на компьютере надпись «Адвокат» и номер мобильного телефона.
Ступеней перед дверью еще не было, и их роль играли перевернутые ящики. Осторожно ступая, мужчина поднялся на это импровизированное крыльцо и постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, он открыл ее и вошел в будущий офис.
«Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…», – промелькнуло у него в голове при взгляде на обстановку. Рабочие уже успели ободрать потолки и стены, сломать ненужные внутренние перегородки, сорвать полы наверняка из крашеного ДВП на неровно лежащих досках и вывезти крупный мусор. Только благодаря отсутствию мусора квартира не выглядела так, словно ее обстреляли из гранатомета.
Этот вид вызвал в сознании мужчины образ куколки, в которой гусеница-квартира превращалась в бабочку-офис, но он прогнал его еще до того, как тот сформулировался в более или менее внятную формулировку.
Из мебели в будущем офисе были застеленный грязными газетами кухонный стол (скорее всего, он служил козлом) и три грязных табурета. Несмотря на разгар рабочего дня (была среда 28 ноября, 14—30 времени), рабочих на объекте не было. На безопасном от стола и стен расстоянии стоял мужчина в дорогом костюме и полупальто. Высокий, статный, с красивым, но не слащавым, породистым лицом. На вид ему было чуть больше 30. В правой руке он держал папку для бумаг. Папка была желтая, картонная, еще советского образца.
