Часть VII. Магия в
руках.
Два дня назад остатки армии бравой поступью вернулись в столицу.
И нас, как и в Широве, встречали восторженные горожане. Они
выстроились вдоль дорог, по которым маршем шли войска. Громко
аплодировали нам и наперебой восхваляли. А возглавлял колонну
победителей улыбающийся Корсаков, который гордо восседал на белом
коне. И он буквально из седла этого коня прыгнул в рабочий кабинет
государя. Никто из дворян, министров или высокопоставленных магов
не посмел оспаривать его кандидатуру на роль временного управленца.
О императоре же и его семье до сих пор не было ни слуха, ни духа,
как, собственно, и о Повелителе. Газеты робко предполагали, что
первый томится в плену неизвестных похитителей, а второй — погиб. А
ещё в этих же газетах частенько упоминался князь Корсаков. И всегда
с положительной стороны, что наводило на определенные
размышления.
Мне же с минуты на минуту должны были вручить орден Святого
Благоверного Князя Александра Невского, а потом отсыпать шесть
тысяч звонких рублей. Награждение происходило всё в том же главном
зале Императорской академии магии, в котором протекала новогодняя
тусовка. Сюда нагнали несколько сотен прибывших к началу учёбы
студентов и пару десятков преподавателей. И помимо них тут
переминались с ноги на ногу немногочисленные гости, пожелавшие
увидеть, как толстый седовласый генерал в парадном мундире будет
вручать мне орден. К числу этих гостей относились Илья и Алексей
Корбутовы, князь Савёлов, Лев Андреев и Лиховцев. Они вместе с
Шуриком стояли среди прочих людей, выстроившихся в прямоугольник. И
внутри этого «оцепления» раскрасневшийся генерал толкал хвалебную
речь, держа в руках сам орден — четырёхконечный прямой крест с
круглым медальоном по центру. На медальоне красовалось изображение
конной фигуры Александра
Невского.
Я украдкой посматривал на разливающегося тучным соловьём
генерала и мысленно торопил его. Мне было неуютно от множества
тяжелых взглядов, которыми меня пронзала большая частью студентов.
Они искренне недоумевали, как такое могло произойти? Вчерашний
сельский дворянин из вонючей дыры стал героем! Да ещё он выжил там,
где погибло столько высокородных аристократов! Уму непостижимо!
Где-то Боженька явно недосмотрел!
Нет, конечно, кто-то, как Корсакова, искренне радовался за меня.
Или тот же Шурик едва не пищал от ликования. Но вот Павел
Белозеров, Столетова и Шмид были не просто в недоумении. Они
ненавидели меня всеми фибрами своих мелких душонок и желали
сдохнуть прямо здесь и сейчас!
