— Ну и чего ты расселся? — запустив
струю морозного воздуха, в сторожку ввалился дядя Саша. В широком
тулупе, мохнатой шапке и в валенках, он выглядел как потрепанная
жизнью матрёшка, разве что не такая цветастая.
— Вот ведь не терпится кому... —
отодвигая от себя чайник, я показал ему на стоящий напротив стул, —
сядь лучше, чайку выпей, куда спешить?
Лететь хотели ещё вчера, но деду
плохо стало, давление скакануло. Ну я и подумал что он неделю как
минимум отлёживаться будет. Поэтому собственно и не рассчитывал
сегодня особенно напрягаться, вот чайник подогрел, потом думал
загнать Зяму в ангар, на морозе заводиться плохо стал, надо глянуть
что к чему. Тогда, после того как мы отбились, я всё же пригнал его
домой, трофейный крузак не пережил ту ночь, а безлошадным
оставаться я не хотел.
Дядя Саша неопределенно хмыкнул, но
от чая отказываться не стал, снял шапку, пригладил реденькую
шевелюру, и расстегнув тулуп, уселся на деревянный табурет.
— Наливай коль такое дело... — шумно
втянув носом воздух, он принюхался, — травой Лёнька угостил
чтоль?
Я кивнул.
— Ну а кто ещё? — Мы все собирали
травки разные, но только у Леонида получался такой чай. Не знаю в
чём секрет, вроде ингредиенты все известные, но у него он как-то по
особенному раскрывался. Всего горсть кинешь на целый чайник, а
аромат на всю деревню.
Вытащив дедову кружку из ящика
стола, я плеснул в неё чуть кипятка, сполоснул, и наполнив почти до
краев, протянул ему.
— Машина готова? — отхлебнув, он по
стариковски причмокнул, и вытер усы рукавом тулупа.
— Отложили вылет, завтра полетим,
расслабься... — успокоил я его.
Целью полета был обнаруженный ещё в
начале сентября большой поселок в трехстах километрах к
северо-востоку, нашли его случайно, искали солёное озеро, а
наткнулись на него: посёлок городского типа «Орловский», — так он
назывался. Причем на наших картах в этих местах ничего не было. По
сравнению со станицей, посёлок был огромен, я так думаю тысяч на
двадцать, если не больше. Правда жителей там уже не было,
появившись здесь достаточно недавно — возраст «приземления» мы
определили от трех до пяти лет, в настоящий момент он был
практически разграблен, причём грабили скорее всего аборигены:
попадавшиеся трупы, точнее уже скелеты, не имели следов пулевых
ранений, у кого-то топор в черепе застрял, кому-то конечности
посрубали.
