Гулкий топот башмаков с растоптанной
подошвой по растрескавшемуся бетонному полу, кривым эхом отражался
от стен и потолков заброшенного четырехэтажного здания. Быстро
перебирая ногами, Женек лихорадочно соображал, на ходу выравнивая
сбившееся дыхание. Еще пара минут и он свалится, — все-таки бег не
его конек, и нужно что-то решать. Резко свернув за массивную
колонну и подхватив с пола кусок трубы, он попытался всем своим
стокилограммовым телом вжаться в стену, стараясь стать
незаметнее.
Совсем близко топали несущиеся
на всех парах преследователи, — их оставалось еще
шесть человек. Седьмого, самого борзого, Женек нечаянно убил. Один
не слишком сильный удар — слева в челюсть,
и пацан, стоявший на краю парапета, сделав обратное
сальто приземлился на голову. Раздавшийся отчетливый хруст
не оставлял никакой надежды на благополучный исход.
Пока остальные гопники впали
в ступор пытаясь оживить товарища, Женек драпанул,
не желая попасть в руки к этим полудуркам. Учась
на юридическом факультете одного из московских вузов,
он совершенно точно представлял что ему будет, если ему
все же удастся ускользнуть — хорошо если сто восьмая
статья, а могут влепить даже сто пятую — от шести
до пятнадцати.
Совсем рядом загрохотали берцы
преследователей, — в его сторону бежали двое. Пропустив
их чуть вперед, размахнувшись, огрел трубой того что поотстал.
Парень тонко взвизгнул и пошатнувшись завалился в сторону
недостроенного лестничного пролета. Изловчившись, Жека поймал его
за шиворот, не давая упасть, но тут что-то резко
обожгло бок — это второй упырь подоспел. Рука разжалась
и визжащий человечек устремился в свой последний
(и наверное первый) полет.
***
В глазах потемнело, одежда
мгновенно пропиталась кровью, торчащий нож мешал двигаться,
но и выдергивать его было нельзя, кто знает куда
он там воткнулся.
Все, дальше отступать некуда, —
подумал он, и как копьем ткнул перед собой ржавой трубой.
Рыжий, тот что ударил ножом, забулькал, и не удержавшись
на краю плиты перекрытия, с диким криком полетел
в тот же проем без лестницы.
Чувствуя как из пробитого бока
вместе с кровью вытекает жизнь, Женек понял — все очень
серьезно. Страх ушел, уступив место ненависти, поднимающейся
неуправляемой волной. Она душила его, разгораясь и глуша
остальные чувства.
