Среди цветочного сада в широких плетеных креслах сидели двое,
наслаждаясь ласковыми теплыми лучами летнего солнца. Мужчина с
посеребренными висками и небольшим, уже обозначившимся брюшком,
заметно нервничал. Его руки, казалось, жили отдельной жизнью:
барабанили пальцами по спинкам, сжимались в кулаки, постукивали по
коленям, расстегивали ворот белоснежной рубашки, поправляли складки черных брюк.
В отличие от него, второй мужчина –
седой аксакал лет шестидесяти пяти сохранял абсолютную
невозмутимость. Он был одет по-домашнему, в простую белую футболку,
тонкие брюки такого же цвета и легкие летние тапочки. От фигуры
старика веяло спокойствием и уверенностью.
Перед ними на круглом столе стояли два
пузатых бокала на тоненьких ножках, наполненных кроваво-красным
вином, откупоренная бутылка, тарелочки с нарезанными апельсинами и
спелыми гроздьями белого винограда. На крупных плодах
прозрачными жемчужинками сверкали в солнечном свете капельки воды,
играя всеми цветами радуги.
- Папа, зачем ты разрешаешь общаться Ашоту с этим уголовником и
сам постоянно принимаешь его в нашем доме? – раздраженно
поинтересовался младший мужчина. – К чему все эти авантюры с
перепродажей шмоток? Это плохо закончится. У нас есть своё
налаженное дело, мы хорошо зарабатываем, неужели необходимо лезть в
эту фарцу? Там быстро можем найти себе неприятностей. А этот урка….
Я ему не доверяю. Заступился за Ашота в тюрьме, спасибо. Надо было
денег ему дать и вежливо попрощаться. Не нужен он нам. Я недавно
узнал, что они в «Арагви» с грузинами подрались. Слава богу, никто
заявлять не стал. Грузины за разбитую посуду заплатили, я потом ещё
сотку администратору дал, чтобы всё забыл. А представь, если бы
менты явились? Нам бы пришлось снова Ашота отмазывать. Или его бы
покалечили? Драку спровоцировал этот уголовник. За девку какую-то
заступился.
- Ерванд, тон умерь, -в голосе старика явственно прозвучали
стальные нотки. – Не забывай, с отцом разговариваешь.
- Прости, - смешался мужчина в рубашке, - но я действительно
за сына волнуюсь.
- Я понимаю, - величественно кивнул аксакал. – Но и ты пойми.
Ашот уже не мальчик. Он мужчина и сам вправе выбирать друзей. Что
касается драки. Внук мне сам всё рассказал. Эти грузины плохо себя
вели. Вот и получили. Что же теперь, я своего внука буду под
стеклянным колпаком держать? Повторюсь, он мужчина, и должен уметь
постоять за себя. И, кстати, деньги Михаилу я предлагал. Тысячу
рублей, ещё на первой встрече. Как благодарность, что помог нашему
мальчику в СИЗО. А он отказался.
