Прохладная сентябрьская ночь укутала мглой ещё зеленые верхушки
деревьев. Выглядывающие из-под высоких заборов вторые этажи и крыши
дач, принадлежавшие в разное время Сталину, Дзержинскому, Хрущеву,
Брежневу уныло чернели темными провалами окон.
Чуть в стороне от легендарных домов советских руководителей,
бдительно охраняемыми сотрудниками знаменитой «девятки», недалеко
от Рублево-Успенского шоссе, находился ещё один особняк. Дом с
огромными окнами, большой верандой, монументальными колоннами,
оскалившимися фигурами сидящих львов выглядел старинным и
величественным. Он был построен ещё до революции. Здание
принадлежало жене Сергея Морозова, представителя знаменитой
купеческой династии. После Октябрьской революции особняк стал одной
из ведомственных дач. В свое время здесь жили высокопоставленные
сотрудники Коминтерна, проводились различные мероприятия и встречи
с «зарубежными друзьями» из коммунистических партий и левых
движений. В отличие от других домов большие прямоугольные окна
здания сияли теплым желтым светом, а фонари, расставленные по всей
огороженной территории, окончательно развеивали ночную мглу.
Теннисные корты, футбольное поле, пока ещё зеленый скверик с
уютными беседками, раскладными столами и мангалом, приткнувшаяся к
дому стеклянная оранжерея с карликовыми пальмами, кактусами,
фикусами, разноцветными морем орхидей, азалий, камелий,
разнообразных экзотических и тропических цветов поражали
воображение размахом вложенных средств и нарочитой роскошью.
Простому человеку увидеть это великолепие было невозможно. Все
подъезды к поселку охранялись постами с вооруженными комитетчиками,
территория патрулировалась бдительными сотрудниками «Девятки».
Двухметровый забор, надежно скрывал территорию особняка от
посторонних взглядов. Рядом с внушительными железными воротами
примостилась двухэтажная сторожка охраны. На чердаке располагался
наблюдательный пункт, позволяющий обозревать окрестности. По
внутренней зоне перемещалась парочка суровых крепышей в легких
темных куртках, с висевшими на плечах «АКС-74-У».
На первом этаже сторожки тоже горел свет. Мужчина лет пятидесяти
в двубортном темно-синем костюме устало откинулся на деревянную
спинку стула и дремал, прикрыв глаза.
Пронзительная трель звонка разорвала тишину. Мужчина вздрогнул,
открыл глаза, привстал, и нетерпеливо сорвал трубку с рычагов
аппарата.
