– Сергей, я же тебе говорила! – прошипела женщина и оглянулась. – Ну зачем ты опять пришел?
Она хотела захлопнуть дверь, но он помешал ей, поставив на порог ногу в армейском ботинке.
– Пусти! – Она толкнула дверь. – Пусти, говорю!
– У меня такое ощущение, что ты меня боишься, – сказал он.
– А как мне тебя не бояться? – воскликнула плачущим голосом женщина, но тут же снова оглянулась в теплую и темную глубину квартиры и перешла на шепот: – Ты пропал пять лет назад, ни слуху ни духу от тебя… А ведь мы собирались пожениться! И теперь появился – неизвестно откуда… непонятно… И… – она пристально всмотрелась в него, наверное, в первый раз за несколько последних встреч. – На тебе что – тот самый плащ? Ты же его пять лет назад покупал в универмаге на… на Ленина. Погоди… ботинки эти… Ты в них из армии пришел. Свитер… это же мой свитер, это я его тебе вязала… А джинсы – польские, теперь давно не носят такие. Сергей, где ты был? Почему ты не говоришь? Ты что – в тюрьме сидел?
– Нет, – ответил он.
– Я слышала, что заключенным, когда их на свободу выпускают, выдают ту самую одежду, в которой арестовывали. Твоя одежда почти не ношенная… Вообще-то… я в милицию обращалась, когда ты пропал, – мне ничего не сказали, а если бы тебя посадили, то сказали бы?
На это он ничего не ответил.
– Слушай, – попросил, – вынеси попить.
Женщина снова оглянулась в глубину квартиры.
– Нет, – сказала она, – Славик проснется. Ну, муж, муж, я же тебе говорила в прошлый раз… Он и так, наверное, уже проснулся из-за сквозняка.
– Так закрой дверь, – проговорил он.
– Убери ногу – закрою. Сам же ногу держишь…
– Света, – сказал он, – пойдем со мной.
– Куда? – очень удивилась женщина.
Он пожал плечами.
– Я работу найду, буду работать, – сказал он, – у меня еще от матери квартира должна остаться… Там сейчас сестра живет.
– Вышла замуж твоя сестра, – качнула головой женщина, – года три назад, как вышла… А мать… – она не договорила.
Он промолчал.
– Ты вообще, ты… – женщина смешалась, потом оглянулась в очередной раз и заговорила быстро и еще тише: – Я вообще ничего не понимаю. Ты мне ни слова не сказал о том, куда ты пропал на пять лет. Я тогда чуть с ума не сошла, да и мать твоя тоже… А потом она… А теперь ты появляешься с таким видом, будто за хлебом ходил. И меня с собой зовешь. У тебя же ничего нет – ни квартиры своей, ни работы… У тебя, наверное, даже одежды сменной нет…
