–… Закопать.
– Сжечь.
– А я говорю закопать. Как ты его
незаметно сожжешь, кишья башка?
– А закапывать ты как собрался? Ведь
для начала нужно его вытащить наружу…
Я с трудом приоткрыл глаза. Неплохо
приложился при падении, пощупал рукой голову – так и есть, шишка,
размером с мячик для пинг-понга. Несостоявшиеся могильщики
недовольно посматривали на бесцеремонно оживший труп, а я, в свою
очередь, внимательно изучал крепышей. Невысокие, коренастые,
плечами похожие на пловцов, вовсе из воды не вылезающих. Длинные
спутанные волосы висят грязными комками, а жесткие бороды торчат
паклей. Эй, ребята, а не гномы ли вы случаем?
Прощупываю взглядом сначала одного,
потом второго: Ауран Мохноног (гно), Ребер Большерот (гно). Что еще
за ГМО недоделанные? Чувствую, надо налаживать контакт.
– Всем привет.
Попытался встать, но Ауран подскочил,
забряцав тяжелыми доспехами, и решил по-быстрому побрить мне горло
алебардой. Понял, не дурак, выдыхаем и делаем все медленнее.
– Я пришел с миром, посмотрите на
меня, ножи в ножнах, лук за спиной.
Ауран недоверчиво посмотрел на своего
подельника, вопросительно кивнув головой в мою сторону, тот кивнул
серьезно и выдал:
– Сжечь!
– Эй, вы чего! – Я попятился назад,
но проклятый гно быстро засеменил, преследуя убегающую каракатицу.
Он уже собрался ткнуть по-настоящему, как чей-то властный голос
окликнул преследователя.
– Ауран, прекратить!
Гно вытянулся в струнку, а я
выдохнул. Нет, я, конечно, сам не против подраться, особенно когда
тебе к горлу приставляют холодную сталь, но пацифистом быть
приятнее и лучше не только для пищеварения, но общей целостности
организма. Пошатываясь и еще раз пощупав кровавую рану на голове,
поднялся на ноги, и тут меня скрутило. Как же я забыл, проклятое
отравление еще действовало!
Крепкие руки незнакомца подхватили
меня и бережно уложили на пол.
– Дай мне листок бережника и
бинты.
Кто-то из гно, то ли Ауран, то ли
Ребер засуетились, шурша в сидоре, похожем на мой вещмешок и извлек
оттуда пахнущую горькой полынью траву. Надеюсь, есть это не
заставят. У меня вообще очень чувствительный желудок, а в
«Верравии» все и так над ним только измываются, желая подсунуть
очередную дрянь в обертке местной кухни. Однако повезло.
Представителя местной флоры пожили на рану, тут же принявшись
бинтовать сверху.
