Тысяча седьмая зима со времени Исхода, согласно
второй редакции Хроник
Северный предел, побережье Северного моря,
верфи
«Мирия» – штрихи на борту верхней кормовой доски сияли золотом.
Корабль стоял, покачиваясь на волнах, мерцая глянцевато-черными
бортами. Морозное солнце пробивалось сквозь туманную дымку туч и
слепило глаза. Волны Северного моря с шипением набегали на берег и
откатывались назад, облизывая свежую краску на киле и медные
пластины бортов, исписанные рунами. На носу развевались красные
ленты и уже истрепанные от порывов весеннего ветра полоски красной
бумаги с пожеланиями удачи.
– Такелаж!
– Груз в отсек шестнадцать!
– Где артефакты измерения давления! Кто отвечает за артефакты,
мать вашу, Немеса вам в зад!
Коста дрожал.
И щурился до слез – слепило слишком ярко, слишком сильно. Но
Коста смотрел не отрываясь – штрих в «и» он немного скосил вниз,
нужно было вести линию четче – тут у него дрогнула рука, когда он
создавал заготовку надписи.
«Мирия».
Надежда кланов и лично его, Косты. Потому что все, что у него
есть он поставил на то, что «Мирия» придет первой. Достигнет
«неизвестных земель» и сможет вернуться обратно. Два корабля, две
команды, три зимы на постройку, снаряжение и разработку новых
артефактов, покрывающих днище кораблей сплошной сетью, чтобы пройти
тварей Северного моря.
«Эспа» и «Мирия».
Две противоборствующие клановые фракции – Мирию снаряжали
Северным пределом, а Эспу – финансировали столичные. Западников не
пустили вообще – после того как армада легких джонок вспыхнула, как
сухой пергамент во время грозы, и бирюзовое побережье потеряло
почти треть флотилии разом. Торговцы были недовольны, но никто не
собирался первыми пускать в неизвестные земли торгашей. Кто знает,
что там на континенте? Богатства? Залежи руды? Свободные земли?
Даже состав команд и тот был тщательно рассчитан, чтобы не
нарушить шаткий баланс ни одного из кланов.
– Держи, держи!
– Мара тебя задери! – ведро с жидкой черной густой жижей упало
прямо в воду.
Рабочие, привязанные крепкими веревками, спускались вдоль
бортов, проверяя зазоры между досками обшивки после установки
артефактов, и конопатили.
Коста сморщил нос и чихнул от запаха извести и древесного масла.
Из переносной жаровни на носу повалил столб сизого едкого дыма.
Корабль, мощный и приземистый, как горное дерево, трехмачтовый,
двадцать пять шагов в ширину и шестьдесят пять в длину. Широкий и
выгнутый нос украшало изображение свирепого змея. Два руля на
случай шторма в Северном море, непроницаемые переборки из плоского
и полого дерева, которое доставляли обозами с востока. С десяток
артефактов для поднятия и управления парусами, три гребных колеса
на борт. Две палубы, на мачтах развевается десяток штандартов
кланов, которые финансировали экспедицию. В пекарне говорили, что
прошлой зимой почти половина совета кланов преодолевала Лирнейские,
чтобы проследить за ходом строительства.
