В менториуме после занятий меня
вызвала лейтенант Маэда Ран. Пришлось явиться к ней в кабинет,
предварительно договорившись с Исамой, что он не станет меня ждать.
Я наплёл, что должен ещё потомсъездить по делам. Он, кажется,
немного обиделся, но расспрашивать не стал, так как это было бы
неприлично. Дружба дружбой, а личная жизнь – святое.
Психолог сразу объявила, что этот
приём – последний.
- Я считаю, вы вполне пришли в себя,
- сказал она, постукивая ногтями по столу. – Поледний тест показал,
что уровень вашей тревожности крайней низок.
Ну, разумеется. Я ведь умею владеть
собой, да и тесты эти изучил через Интернет неплохо. Знал, как она
будет их расшифровывать. И всё же, было заметно, что лейтенанта
что-то смущает. Видимо, она была лучшим специалистом, чем я
думал.
- Когда ваш отец освобождается? –
вдруг спросила психолог.
- Завтра.
- Вы говорили с ним?
- Ещё нет.
- Как вы узнали о дате?
- Дядя позвонил.
- Что думаете об этом?
- О чём именно, Маэда-доно?
- О том, как вы встретитесь.
Вероятно, отец захочет проводить с вами время. Вы ведь давно не
виделись?
- Очень.
- Ну, так вы его ждёте?
- Конечно.
- Вы рады его освобождению,
Исикава-сан?
- Не знаю. Думаю, его появление в
моей жизни нарушит её привычное течение. Не скажу, что меня это…
вдохновляет.
- Но вы готовы общаться с ним?
- А куда я денусь?
- Мой вопрос не об этом.
- Да, простите, офицер. Я готов с ним
общаться, но не думаю, что мы будем делать это как отец и сын. А
как именно – понятия не имею.
- Вы хотите продолжить наше общение?
Я могу продлить сеансы.
- Уже не по поводу нападения, а по
поводу моих с отцом отношений?
Маэда Ран кивнула.
- Я должна оказывать кадетам помощь в
разных ситуациях. По необходимости.
- Думаю, пока не нужно. Если что, я к
вам обращусь.
Конечно, делать этого я не собирался.
И, судя по выражению лица психолога, она это понимала.
- Что ж, - вздохнув, проговорила
Маэда Ран, - на том и порешим. Я вас отпускаю. Но в случае
необходимости, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться.
- Слушаюсь, Маэда-доно.
- Вы свободны.
Как вы поняли, больше о своих
сновидениях я психологу не рассказывал. Не видел необходимости. И
всё же, как ни странно, было немного жаль, что больше мы не будем
встречаться. Это я понял, только покинув кабинет. Видимо, девушка
мне просто нравилась. Уж, во всяком случае, гораздо больше
хитрожопой подружки Кенджи, пытавшейся меня завалить накануне.
Жаль, что у Маэды Ран имелся бойфренд – наш политрук. Впрочем,
ничто не вечно под имперским солнцем, даже любовь.
