Место в жизни

Все подвергнув сомненью,

Как химик кислотам,

Разуверившись вдрызг,

Плюнешь в бешеный вал,

Прыгнешь в лодку

И вдруг

Ты отыщешь весло там,

Руль и компас,

Которые столько искал.

Теперь уже трудно установить, кому первому пришла в голову мысль купить в складчину билет в Лабиринт и затем разыграть его.

Доподлинно известно лишь, что указанное событие в самом деле произошло в городском порту в послеобеденный час, когда под отвесными лучами солнца жизнь в гавани предельно замедляет свой бег, замирают корабли, никнут на мачтах разноцветные флаги, застывают краны, а докеры, разбившись на кучки, отдыхают.

До гудка оставалось еще минут сорок. В тени, отбрасываемой длинным пакгаузом, было относительно прохладно, а молодое вино, распитое по случаю шестидесятилетия дядюшки Леона, приятно кружило головы.

– Нас называют обломками, накипью большого города, разглагольствовал дядюшка Леон, развалившись на бунте джутового каната. – А что? Мы не обижаемся. Что тут зазорного быть обломком корабля, доблестно погибшего во время шторма?

Дядюшка Леон обвел взглядом слушателей, расположившихся в кружок.

– Что ж, не всем суждено попасть в Лабиринт, чтобы получить место в жизни, – вздохнула Люсинда, сверкнув цыганскими глазами.

– У каждого своя судьба, – добавила молодая женщина с ребенком на руках.

– Не судьба, а деньги, – сердито поправил молодую женщину смуглолицый крепыш, сидевший рядом с Люсиндой. – Чтобы купить билет в Лабиринт, нашему брату нужно гнуть спину добрых десять лет.

– И то не хватит, сынок, – махнул рукой дядюшка Леон.

– За место в жизни никакая цена не является слишком высокой, – задумчиво произнес юноша с острыми чертами лица.Знать, что ты на своем месте, – это и есть счастье.

– Счастье… – повторила Люсинда, тихонько высвобождая свою руку, которую под шумок пытался пожимать смуглолицый Топеш. – Кто может знать, какое оно, счастье? Где оно бродит?

– Счастье заблудилось в Лабиринте… – бросил Орт, юноша с острыми чертами лица.

– Лабиринт – главное государственное учреждение, – строго оборвал его дядюшка Леон, рассматривая свой кулак размером с кокосовый орех.

– А я и не думал шутить, – пожал плечами Орт. – И готов повторить: только в Лабиринте и можно сыскать свое счастье. Однако, пожалуй, слишком дорого стоит оно, то счастье…

– Да уж подороже, чем иные стишки, – усмехнулся Топеш.